ие же черные волосы на голове, подняв своё мощное тело, и выпил до дна свою чарку. Все остальные приглашённые воеводы и бояре также поднялись и выпили до дна.
Хозяин пира только что успел похвастаться своим новым приобретением – богато украшенным, добротным генуэзским шестопёром, указав на новую форму его перьев, обладающих большей проникающей способностью.
– Почти как у клевца, да вот только в броне не застрянет! – хвастался Микула.
Все собравшиеся оценили покупку, важно кивая головами в знак одобрения. С разрешения хозяина, гости брали шестопёр, оценивая его вес, как в руке сидит, да и много других мелочей, столь важных для воина-профессионала. Да и кому не хотелось бы просто подержать в руке хорошее, добротное, да и дорогое оружие?..
– Тяжеловат… – молвил князь Владимир Андреевич Серпуховский, держа шестопёр в руке.
– Для тебя – да! – беззлобно ответил Микула, бережно беря свою обновку из рук двоюродного брата Великого князя, не забывая при этом невзначай продемонстрировать натренированные мышцы руки.
– Да, умеют фрязи делать и оружие, и доспехи. И добротные, и красивые, – желая польстить племяннику, промолвил брат последнего московского тысяцкого Василия Васильевича Вельяминова Юрий Грунка.
– И точно…
– Да, да…
– Верно говорит…
– Не то что русские кузнецы. Всем на Руси известно – фряжское оружие – лучшее в мире! – поддержал брата Фёдор.
– Ну не скажи! – Владимир Андреевич в правоту своих слов стукнул кулаком по столу. – Хивинское оружие тоже великолепно. И арабское. Особенно мечи. Из дамасской стали. Ты его хоть колесом согни, а он не сломается. А как согнётся, так и разогнётся. А как рубит! Р-р-раз, и всё, напополам! А фряжский меч? Чуть погнул, сломался. Пару раз рубанул, особо ежели по лезвию меча, так там такие сколы будут, что если и не сломается, то всё равно к кузнецу на починку нести.
Бояре согласно кивали головами, одобряя слова двоюродного брата Великого князя. Одобренный поддержкой бояр, Владимир продолжал.
– А какие доспехи из дамасской стали! Прочные, надёжные! Никакое копьё не пробьёт, никакой меч не прорубит! Любо дорого смотреть!
– В этом ты прав, и любо, и дорого. Очень дорого! Я бы даже сказал, слишком дорого! – рассмеялся Юрий.
– Да, Юрий, ты прав, – вмешался в спор сам Великий князь. – Доспех из дамасской стали гораздо дороже немецких, генуэзских, да и наших. Но ведь какое качество! Ведь прав Владимир. Ни щит, ни шлем не пробьёшь, да и зерцало тоже. Такой доспех даже гранённую бронебойную стрелу, пущенную из лука в упор, остановит. Только арбалетный болт пробьёт. Да и то, не всегда.
– А наши брони? – продолжил Владимир. – Если бы они были так плохи, разве пользовались бы они спросом на западе, да и на востоке? Порасспроси наших купцов. Наши кольчуги, пластинчатые и чешуйчатые бармицы, чешуйчатые доспехи. И не только сталь хорошего качества, но и кожа! Наши куяки, корацины и бригандины пользуются спросом по всему миру!
– Это потому что дешёвые!
– Нет, потому что качественные!
– А кстати, – как бы нехотя, вмешался в разговор Микула, которому вовсе уж перестал нравится этот спор, грозящий перерасти в драку – как вы считаете, что лучше – куяк или корацин или бригандина?
Неожиданное вмешательство в спор хозяина пира произвело отрезвляющее действие. Дмитрий Иванович молча усмехнулся в свою чёрную, как смоль, бороду. Да, умеет его свояк руководить людьми, где кнутом, где пряником, а где и словом.
– Ну, если сравнивать, к примеру, куяк и бригандину – высказал своё мнение четвёртый сын боярина Ивана Мороза Лев Морозов – то по мне лучше куяк. Ведь в бригандине металлические пластины наклёпываются на кожаную основу изнутри. Любой удар по доспеху, и вот кожа рассечена, её чинить надобно. А на куяке пластины нашиваются снаружи, их ещё пробить надо, чтобы до основы дойти…
– Вот именно! – перебил брата Юрий Елизарович. – В этом и достоинство бригандины! Кожа ослабит удар меча, а встретив сталь, он остановится совсем! К тому же во время боя не всегда можно понять, что перед тобой – бригандина или простой кожаный доспех. Это и вводит противника в заблуждение. Он наносит удар чуть ли не вполсилы, думая, что это просто кожа, и хопа, а там дальше ещё и сталь! А второго удара может уже и не быть. А если видит, что снаружи сталь, то и удар будет в полную силу!
– Ну не знаю брат… Я всегда бью в полную силу, независимо от того, вижу ли сталь на теле у противника, кожу, стёганный доспех, да хоть голый торс, мне всё равно! Врага надо бить, и бить не жалея, в полную силу!
– Это ты верно сказал, в полную силу! – поддержал его младший сын князя Федора Ивана Константиновича Меньшого – Иван Иванович Толбуга.
– Да, да, особенно на третьей минуте рукопашного суима! Вот уж где полная сила-то! Да? – съязвил Всеволож Владимир. – И давно ли ты в бою рубился? Подзабыл, наверное, как после этак удара двадцатого, рука тяжестью наливаться начинает. Сколько раз так можно ударить? Вот я, например, могу в полную силу рубануть – и сын служилого