преодолела преграду. Огни храма, горевшие день и ночь, помогли ей найти дорогу во дворик. Кутаясь в хаори, Эми обошла канцелярию и провалилась по лодыжку в снег. Хранилище казалось темным пятном среди белых завихрений.
Она отодвинула дверь плечом и шмыгнула внутрь. В высокие окошки проникало немного света, и Эми осторожно пробралась к дальнему углу хранилища – к груде одеял, мисочке с водой и остаткам рыбы, которые она носила в лес.
Из-под одеял выглядывала белая мордочка с черным носом. Это Катсуо так укутал лиса или тот сам спрятался?
– Кицунэ? – шепнула Эми, опустившись на колени.
Лис не шелохнулся. Она бережно приподняла край одеяла, открывая голову зверька. Его глаза были закрыты, и он по-прежнему не шевелился. Эми отодвинула одеяло. «Большая часть крови» в понимании Катсуо, как выяснилось, совершенно отличалась от ее ожиданий. Лис остался наполовину перепачкан красным; мех свалялся от грязи.
Эми глянула на миску – вода покрылась корочкой льда. Ветер хлестал по стенам, дыхание вырывалось изо рта облачками пара. Мотнув головой, Эми вновь укутала кицунэ и подняла сверток с ним на руки. Тут слишком уж холодно. Придется вернуть его обратно, когда буря утихнет.
Как можно скорее вернувшись в комнату, Эми уложила кицунэ на пол, а сама сбегала в ванную. Взяв таз с горячей водой и полотенца, она на цыпочках прокралась обратно и закрыла дверь. Потом расстелила пару полотенец на футоне и устроила кицунэ на них, уложив его на здоровый бок. Лис казался таким маленьким и хрупким. Эми легонько погладила шелковистое ушко. Ёкай. Как странно. Она так долго считала их чудовищами, и милый лис в это представление совершенно не вписывался.
Окунув мочалку в воду, Эми принялась бережно смывать грязь и кровь. Последняя не особо желала оттираться, окрашивая белую шерстку розовым. Эми аккуратно очистила все вокруг раны на груди и плече, затем спустилась на переднюю лапу. И замерла.
Вокруг лапы, от локтевого сустава и ниже, были обмотаны онэнджу – четки с блестящими красными бусинками, которые так хорошо сливались с окровавленной шерстью, что Эми раньше их не замечала. Она нахмурилась, склонившись над лапой. Зачем ёкаю четки? И как он их так намотал? Наверняка это сделал кто-то другой.
Не зная, как лучше поступить, Эми попыталась вытереть кровь вокруг четок, но они уж очень мешали. Пожав плечами, она подцепила нижний виток двумя пальцами и потянула вниз.
Стоило ей коснуться бусин, как по руке пронеслась вспышка жара – правда, Эми не сразу сообразила, что это означает.
Из онэнджу вырвалась сила. Эми отбросило в сторону. Звякнуло разбитое стекло – с маленького алтаря упали вазочки. Кожу закололо от прикосновения ки, высвобожденной из бусин, такой сильной… и почему-то знакомой. Охнув, Эми приподнялась и тут же посмотрела на футон – в ужасе, что эта сила разорвала кицунэ на клочки.
Однако кицунэ пропал. На постели лежало нечто совершенно иное.
От потрясения у Эми буквально замерло сердце.