или хотя бы идти рядом, но Эми так на него взглянула, что теперь он шагал поодаль. Она не желала избавлять его от угрызений совести – если оная у него, конечно, была, – так что паиньку кицунэ мог не изображать. Гнев и гордость – вот что помогало ей до сих пор двигаться вперед.
Довериться ёкаю! Чем она только думала? Ее разум затмила хрупкая надежда, что амацуками подтвердит ее подозрения и в руководство каннуши действительно закралась ошибка. И к чему привели эти глупые усилия? К шее в синяках и крови.
Эми смотрела на землю, чтобы не споткнуться, и шла по следам Широ. Юмэй назвал его человеческий облик «новым», будто еще не видел кицунэ таким. Он также заметил, что Эми разрушила первое кольцо «оков» онэнджу. Похоже, четки сковывали этот облик, и Широ получил возможность его изменять, только когда Эми стянула виток бусин. Осталось еще три – и какие же силы и способности за ними запечатаны?
В библиотеке Шиона хранились записи о ёкаях тысячелетней давности; по крайней мере в нескольких из этих древних легенд упоминались тэнгу. Если все они связаны с Юмэем, значит, ему больше тысячи лет? А сколько же Широ? Как долго он был заключен в теле лиса? Достаточно, видимо, чтобы позабыть о своем оружии – но не о том, как им пользоваться.
По словам Юмэя, освободить Широ мог лишь куницуками. Однако все они пропали. Судя по всему, кицунэ считал, что теперь его единственным шансом на избавление от онэнджу стала Эми – поэтому он и согласился на крайне высокую цену, которую запросил Тэнгу. Впрочем, быть связанной что с одним, что с другим Эми не нравилось.
Ей на руку играло лишь то, что Юмэй и Широ не догадались, почему она, обычный человек, повлияла на чары, которые могли разрушить только куницуками. В тело Эми годами струилась сила Аматэрасу, и за оставшееся до солнцестояния время ее ки только прибавится. Наверное, поэтому Эми сумела сделать то, что не мог Юмэй. И хотя сильный омамори у нее на шее скрывал влияние ками от остальных, ёкаи ощутили его в ее крови. Правда, причину они так и не выяснили – пока что.
Нужно было поскорее покончить с этой сделкой, пока ёкаи не поняли, кто Эми такая. Куницуками пропали и не могли уравновесить силы амацуками, а значит, Юмэй и Широ воспылают куда большим желанием уничтожить камигакари.
В ее груди вдруг растеклась паника. Вскинув голову, Эми осознала, что уже несколько минут слышит звук – с каждым шагом он становился все громче и пробуждал в ней страх.
Меж деревьев, извиваясь вниз по склону, бурлила речушка. В лунном свете блестели влажные валуны, выглядывая из безжалостно бьющего о них потока. Моста не было.
Широ, не обращавший на Эми никакого внимания с тех самых пор, как она молча его отшила, подошел к берегу и легко вскочил на валун. Кицунэ ловко перепрыгивал с камня на камень, совершенно не боясь клокочущей воды.
Эми оступилась и замерла, уставившись на речушку. Звук заполнил голову, а где-то за ним она услышала крики Ханы. Почувствовала, как холодная, скользкая рука подруги цепляется за ее ладонь так крепко, что синяки после не сходили две недели. В груди стало тесно,