Хантингтон-Стэнли? Ах ты лицемерка! Он виртуально преследует ее!
Сердце Тео оборвалось. Хантингтон-Стэнли, учившийся в школе вместе с ними, у него на глазах превратился из обидчивого прыщавого подростка в первого человека в их театральном кружке. Обладатель мужественного подбородка и обаятельной улыбки, он – что, конечно, хуже всего – был во всех отношениях славным парнем. Он относился к тому типу людей, чье будущее, блистательное и расцвеченное всеми цветами радуги, лежит перед ними, как открытая карта. Тео и не знал, что тот в конечном итоге поступил в тот же университет, что и Клемми.
Конченый мерзавец, короче говоря.
Издав устрашающее рычание, Клемми одной рукой водрузила обратно свой риг, а второй схватила Бакстера за грудки. Притянув его за футболку вплотную к себе, она прошипела ему в лицо:
– Еще раз сунешься, куда не просят, и я вырву тебе трахею!
Бакстер извиняющимся жестом поднял руки вверх – сдаюсь, – но хитрая улыбка так и не сошла с его губ.
– Эй, остынь. У меня даже и нет никакой трахеи. Я за тебя переживаю, Клем. Ты могла бы выбрать кого-то получше, чем этот Хантингтон-Стэнли. Например, кого-нибудь вроде нашего Милтона.
Оба повернулись в сторону Милтона, поглощенного прыжками по мультимедийным потокам; как раз в этот момент он громко шмыгнул носом и утерся тыльной стороной ладони.
Напоследок угрожающе ткнув пальцем в сторону Бакстера, Клемми села и плотно натянула риг на голову. Бакстер насмешливо хихикнул, но тут же вздрогнул, когда на него рявкнул угрюмого вида надсмотрщик в униформе:
– Эдвин Бакстер! Что там у вас за собрание? Возвращайтесь к работе. А поскольку ваши приятели вам не помогают, я удвою вашу квоту, если не прекратите трепаться.
Бакстер выругался себе под нос и, повернувшись к очередной куче мусора, наколол его на штырь серией убийственно точных ударов.
– Все, отвалите. У меня остались еще две недели общественных работ. Не хочу, чтобы вы мне все испортили.
День тянулся мучительно медленно, и настроение Тео не улучшалось. С началом смены в «Сингере» мигрень вернулась и отказывалась отпускать его до самого возвращения домой.
Его квартира находилась на тридцать третьем этаже высотного дома, точной копии десятков таких же домов вокруг, как будто их тиражировали на одном компьютере – копировали и вставляли на соседнем месте. Венчала это сооружение крыша в форме листьев артишока, которой они были обязаны одной строительной компании из Китая, владевшей в настоящее время обширными участками земли в Лондоне. Использование крупномасштабных 3D-принтеров оказалось экономичным решением в пору жилищного кризиса, в результате чего создавалось жилье таких стандартов, достижение которых прежде считалось невозможным. Фасады зданий были устойчивы к загрязнению и краске, а это означало, что, сколько бы их ни пытались разрисовать или испортить, здания оставались чистыми и вандалам и любителям граффити приходилось удаляться в более старые районы города с более традиционной застройкой.
– Эй, мам! Я дома.
Тео