и Якутское уездное училище, в 1844 году был назначен письмоводителем в Дюпсинский улус. Это все – как дополнение к большевистским сказкам о забитой и неграмотной царской России. Тогда как на деле: тот, кто хотел получить образование, даже бедный житель самых далеких окраин, и в начале XIX века мог овладеть знаниями в учебных заведениях империи. (Более подробно см., к примеру, книгу О. Грейгъ «Красная фурия, или Как Надежда Крупская отомстила обидчикам».)
Стремясь дать своим восьмерым детям образование, отец будущего зачинателя якутской национальной литературы открыл у себя школу для мальчиков, где преподавал ссыльный духовного звания. Благодаря новоиспеченному учителю отец увлекался богословием, но, обуреваемый страстями богоборческого познания, разрушающими его внутренние устои, пристрастился к выпивке. Его сына Василия к пагубному свободомыслию, направленному на свержение вековых устоев, приучили другие доброжелатели из того же племени ссыльных. 8-летнего мальца быстро прибрали к рукам «каракозовцы»: Н.П. Странден, Д.А. Юрасов и П.Д. Ермолов, причем первый проживал в доме писаря Охлопкова, где после смерти отца воспитывался Василий Никифоров. Напомню, что террорист Каракозов был организатором покушения на императора Александра II, арестован в 1866 году, но… освобожден. Именно Странден обучил мальчика русской грамоте, а через год отправил в Якутск поступать в Якутскую прогимназию, пристроив жить к своей близкой знакомой.
Позже юноша сближается со ссыльными народовольцами, другими товарищами, и определенно, выполняет их поручения. Это ему, издателю и ученому, бывшему участнику Первого съезда инородцев, причастному к созданию большевистского детища – так называемого «Союза инородцев-якутов», в 1926 г. писала М.С. Зеликман: «Вы меня, вероятно, еще не забыли, я тоже была в Якутской области, жила вместе с Л.В. Ергиной у Говоровых и привлекалась по делу Якутского восстания в доме якута Романова в 1904 г. – помните?».
Она же, бывшая обвиняемая по якутскому делу «русская революционерка» Мария Зеликман, много лет спустя, 13 декабря 1934 г., на вечере памяти адвоката Зарудного во Всесоюзном обществе политкаторжан и ссыльнопоселенцев вспоминала: «Александр Сергеевич превзошел все наши ожидания!»
На этом самом упомянутом съезде в августе 1905 года, инициированном ссыльными, решившими «упорядочить» жизнь местного населения, в качестве почетно-приглашенных присутствовали два адвоката, только что закончивших по приказу ЦК РСДРП защиту на суде обвиненных в вооруженном восстании ссыльных («романовцев»), – Александр Зарудный и некий Владимир Бернштам. Заседание было целиком посвящено вопросу о положении ссылки, о разбое уголовных поселенцев, о разорительности содержания ссыльных «полуголодными якутами», о тяготах «навязываемого надзора» за политическими ссыльными. Бернштам и Зарудный объяснили участникам съезда причины «романовского протеста» (когда революционеры, забаррикадировавшись в доме якута Романова, умудрились оказать