этого не менялась, ведь два румба влево в этом случае было все равно что два румба ближе к противнику.
И еще: когда Гито приснился ему в облике Кэрредина, он стрелял из пистолета «хаммерли интернэшнл». Теперь же, когда он походил на Эрикссона, у него в руке был «дерринджер».
Не говоря уже о том, что в Балаклавском бою один только Фицрой Джеймс Генри Сомерсет был в реглане[56].
В этих снах все шиворот-навыворот.
Мартин Бек поднялся, снял пижаму и принял душ.
Ежась под холодными струями, он думал о Рее.
По пути к метро он думал о своем странном поведении накануне вечером.
Сидя за письменным столом в кабинете на Вестберга-алле, он ощутил вдруг острый приступ одиночества.
Вошел Кольберг, спросил, как он поживает. Затруднительный вопрос. Мартин Бек отделался коротким:
– Ничего.
У Кольберга был совсем задерганный вид, и он почти сразу ушел. В дверях он обернулся:
– Кстати, дело на Хорнсгатан как будто выяснено. И у нас есть все шансы схватить Мальмстрёма и Мурена с поличным. Правда, не раньше следующей пятницы. А как твоя запертая комната?
– Неплохо. Во всяком случае, лучше, чем я ожидал.
– В самом деле? – Кольберг помешкал еще несколько секунд. – По-моему, сегодня ты выглядишь уже бодрее. Ну, всего.
– Всего.
Снова оставшись в одиночестве, Мартин Бек принялся размышлять о Свэрде.
Одновременно он думал о Рее.
Он получил от нее гораздо больше, чем рассчитывал, – как следователь, естественно. Целых три нити. А то и четыре.
Свэрд был болезненно скуп.
Свэрд всегда – ну, не всегда, так много лет – запирался на сто замков, хотя не держал в квартире ничего ценного.
Незадолго перед смертью Свэрд тяжело болел, даже лежал в онкологической клинике.
Может быть, у него были припрятаны деньги? Если да, то где?
Может быть, Свэрд чего-то боялся? Если да, то чего? Что, кроме собственной жизни, оберегал он, запираясь в своей конуре?
Что за болезнь была у Свэрда? Судя по обращению в онкологическую клинику – рак. Но если он был обречен, то к чему такие меры защиты?
Может быть, он кого-то остерегался? Если да, то кого?
И почему он переехал на другую квартиру, которая была и хуже, и дороже? Это при его-то скупости.
Вопросы.
Непростые, но вряд ли неразрешимые.
За два-три часа с ними не справишься, понадобятся дни. Может быть, недели, месяцы. А то и годы. Если вообще справишься.
Что же все-таки показала баллистическая экспертиза?
Пожалуй, с этого следует начать.
Мартин Бек взялся за телефон. Но сегодня у него что-то не ладилось: шесть раз он набирал нужный номер и четыре раза слышал в ответ: «Минуточку!» – после чего наступала гробовая тишина. В конце концов он все-таки разыскал девушку, которая семнадцать дней назад вскрывала грудную клетку Свэрда.
– Да-да, – сказала она, – теперь припоминаю. Звонил тут один из полиции насчет этой пули, всю голову мне продолбил.
– Старший