на трёх пальцах левой руки короткий лук из карагача. Такой вырастает невысоким, но древесина его плотная и вязкая. И пилить, и рубить, и колоть такое дерево тяжело, а дрова получаются дурные, к чёрной бане непригодные, пара поленьев давала столько угара, что выветрить не было возможности до самого утра, пока баня совсем не остынет. То ли дело берёза: дым ушёл – и лезь, грейся. Но из берёзы лука не сделаешь, ломкая. А карагач хорош, правда силы требует изрядной, не каждый такой лук натянет, особенно короткий. Но мужики в семье Спиры это умели с детства.
Правую ладонь грели три стрелы с тяжёлыми гранёными наконечниками – на тяжёлого зверя. Или на человека. Наконечники сделали умельцы на зоне, те же, что и заточку Чуме справили. Больше стрел не оставалось, все лёгкие ушли в пути, а тяжёлые Спира берёг для настоящего случая. Сильный охотник-лучник по две-три стрелы держит в руке. Из колчана их доставать долго, а зверь бегает быстро. Учиться так стрелять нужно долго, но уж если умеешь, три выстрела можно сделать на одном выдохе. Сегодня эти выстрелы будут последними. Потом лук нужно выбрасывать и драться чем придётся.
Они почти дошли до склона оврага, когда оттуда появились четыре фигуры в камуфляже. Почти одновременно. Не боятся, подумал Спира. Это хорошо. Остановились они с Трофимом вместе, только тот сразу лёг и исчез, а Спира пошёл вперед. Хрустнул веткой. Ещё раз. Фигуры остановились. Повернулись на шум. Спира мелькнул среди деревьев. И побежал вдоль Удоръёля, вверх по течению. За ним, отделившись от остальных, побежала одна фигура. Остальные двинулись туда, где их ждал Трофим.
Плохо, подумал Спира. Тяжело будет Трофиму. И за брата один – совсем мало, а три стрелы на него много. Надо быстро его сработать. Самому. И идти резать других. Спира знал, куда бежать. Места родные, знакомые. И что делать будет, знал.
Матео бежал за целью размеренно. Не впервые догонял по местной сельве арестантов. От него не уходил никто. Приехал он сюда с первыми потоками переселенцев, пятнадцать лет назад, из Мексики. Скверная история случилась. Он едва начал работать в полицейском участке Канкуна – в курортном местечке, многие туда мечтали попасть, а ему свезло, да, очень свезло, что в тех местах родился, оттого и работать попал ближе к дому, где мать-старушка доживала.
Дело казалось простым – помочь перевезти товар местным «Ла Эме», серьёзным людям, из порта до границы штата. Никто им не отказывал. Полицейские тоже. Матео сделал почти всё, оставалось отдать машину связному, но тут случилась облава, и пришлось бежать. Чудом сбежал, чудом попал на корабль с колонизаторами, придумал историю с пропавшими документами. И не расспрашивал никто особо. Первые переселенцы приехали сюда свободно – земли в избытке, людей мало. Это сейчас визы и лимиты. Оно и понятно, новые земли, новые деньги, быстро заполнилось свято место.
Матео деньги не волновали. Есть на выпивку, да и ладно. Он был ищейкой и нашёл себе работу по вкусу. Сначала конвоиром, а потом стал расти, благо всё, что нужно, у него имелось – сила, хитрость, равнодушие к «контингенту».