ещё просветы,
Что будет и тепло, и золотой,
Разлившийся по склонам, отзвук лета,
И поздний росный нежный травостой,
И неба синь, в сияние одета.
Но дождь струит с небес свою печаль,
Он мерно плачет в тишине без всхлипа,
Как будто продырявился Грааль,
Иль облакам неможется от гриппа.
Камин дымит немного, стынет чай
В фарфоровой скорлупке… Всем известно,
Что всё бывает как бы невзначай,
А потому и жить так интересно.
Но цепь событий – Боговы дела,
И даже этот дождь – Его охота.
Я без Него б и думать не смогла,
Не то что встретить близкого кого-то.
Пути исповедимы не для нас —
Искателей чудес и откровений.
Но, слушая сердцами Божий глас,
Мы, люди – повелители мгновений,
Лишь можем благодарны быть Ему
За все свои закаты и рассветы,
За то, что есть вино и хлеб в дому,
Как кровь и тело Нового Завета.
Смотрю в огонь, внимая тишине,
А за окном туманятся просторы.
Их вид осенний мирволит во мне,
Рождая мыслей сонные узоры…
Давно раздрая нет в моей душе,
Я не коплю воспоминаний втуне.
Витает в доме аромат саше,
И сумрак ластит кисточкою куньей.
Очерёдность
Эта очередь – самая длинная очередь времени,
В ней стоят все по-разному, просто иным невдомёк,
Что оно, в основном, невиновных молотит по темени.
Нескончаем их горестный и непрерывный поток.
И под реквием слёз, как под эхо иного сказания
Тени тихо скользят вдоль заброшенных людом дорог.
Им не вычерпать горе горстями, увы, из сознания,
Несовместны убийство, стукачество, подлость – и Бог.
Как живётся вам, черти, в «раю», что устроен по-старому?
Только вышки пока на ремонте, но это – пока.
«Рай» ваш страшен кровавый, он полон такими кошмарами,
Что покажется даром небес гробовая доска!
Не скучайте, вам можно сегодня немного расслабиться,
Написать пару виршиков радостных, родине в масть…
Ну же, родина-джокер, пора бы пошире осклабиться
И от уха до уха раскрыть свою злобную пасть.
Видишь очередь, родина? Жар твой ей боком неистовый,
Но стоят и не морщатся, хоть собрались на убой…
Было дело, недавно здесь кто-то негромко попискивал,
Да ретивых отправила родина в ад на покой.
Младенец бытия
Голосит петух лужёной глоткой,
Что ему рождение иль смерть.
И каменно-гостевой походкой
Время вновь раскачивает твердь.
Не поймать рукой рукопожатье,
Не объять годов его – двумя…
Вот оно светает. Из кровати
Я смотрю – младенец бытия.
Коротко ли грешное заклятье
От всевластья радужного дня?
Только люди