спокойно говорит швейцар, похожий на уголовника.
– Я эту песню в хоре пел, в детском доме. И снится нам не рокот космодрома, не эта ледяная синева-а-а!
– Эй, космонавт, у тебя тут долг за двое суток, я могу вытолкать тебя прямо сейчас!
Роман Евгеньевич, запрокинув голову, отпил из бутылки, запустил пятерню в карман и высыпал на стойку обильную кучу мелочи.
– Проходи. Будешь шуметь – отправишься на улицу.
Роман Евгеньевич поднялся на второй этаж гостиницы, напоминающей общежития советских времен, неровной рукой открыл дверь и, поскользнувшись на сером липком пятне, рухнул в кровать.
Проснулся он от топота и громких разговоров в коридоре. Голова гудела так, будто внутри звонил гигантский колокол. Роман Евгеньевич встал с кровати, удалил пятно грязными салфетками, которые он накануне украл в кафе, и смыл их в унитаз. Пора идти за добавкой.
Выйдя в коридор, бывший помощник нотариуса у соседнего номера обнаружил толпу, состоявшую из персонала гостиницы, медиков и полицейских.
– Да все было тихо, он всегда приходил только ночевать.
– А что это вообще за ерунда?
– Бог его знает?
– Никогда не видел подобной мерзости.
– Так, хватит разговоров – составляем протокол!
Роману Евгеньевичу не нравилось это собрание, и он хотел незаметно проскочить мимо, но случайно взглянул в открытую дверь: там, на кровати, лежало тело, густо укутанное серым коконом. Он вздрогнул, но поддавшись необъяснимому внутреннему порыву, пробрался через толпу и замер.
– Эй, вы кто такой? Тут вообще-то преступление произошло. Вы тут не на аттракционе в комнате ужасов, – одернул нарушителя полицейский с седыми усами.
Сквозь медленно шевелящийся кокон проглядывало лицо неприятного знакомого – Франца Ивановича. На лице погибшего в серой массе узнавались черты шлюхи Татьяны – казалось, она улыбалась умиротворенной, спокойной улыбкой.
– Я знаю ее! Это Сцыкуала! – Роман Евгеньевич задрожал.
– Ваши документы? – спросил второй полицейский.
– Да местный он. Алкоголик. И паспорт его у меня, – вмешался швейцар – допился, гад, до белой горячки!
– Это Сцыкуала! Паразит! Она убила его! Никогда не меняет жертву, – повторял Роман Евгеньевич.
– Пошел! Пошел отсюда!
Могучий швейцар схватил его за шиворот и вытолкал наружу.
– Заберешь паспорт, расплатишься, и чтоб больше я тебя в этой гостинице не видел, понял?!
Роман Евгеньевич вышел на улицу. Было холодно. Солнце только всходило и слабо виднелось сквозь серую, липкую массу атмосферы. Роман Евгеньевич вздохнул и пошел навстречу чужому, недружелюбному светилу.
Графиня и дуб
Полноватая рыжеволосая женщина, лет под сорок, с легкой улыбкой окинула взглядом класс. С первого взгляда она вполне походила на школьную учительницу из провинции. Чуть грубоватый