тошнит пуще прежнего, и спазмы уже начинаются.
Дрожь пробежала по коже холодной нервной волной, капли сине-ледяного пота выступили на лице. И Сева вовремя вспомнил, что на открытом воздухе нельзя долго находиться без скафандра, а то посинеешь.
– Я всегда видел то, чего другие не видели; а того, что видели другие, я не видел, – сказал он планете Вила Бертран, надел шлемо-фон на голову и двинулся в направлении космопорта.
Потому что эксперимент прошёл успешно, и пора было возвращаться домой, к тем тварям, за которых он в ответе. А ещё ему утром на работу.
Родина
– Вот, послушай, Зоя… Ты когда-нибудь думала, что мы вот так жить-то будем? – Сева Даль грустно вздохнул и обвёл рукой вокруг. Затем подошёл к окну и посмотрел в небо.
Оно было светло-голубое с рябью тоски и молча, как хмурый чекист, следило за неравномерным течением жизни Севы Даля, креа-тивщика из Фигася, и равномерным течением жизни Зои Меска-линовны Пейот, потомственной неясновидящей соседки.
– А шо, Севанька? Али плоха живём? – Зоя, приятнейшая бабуля и «соседка дней моих суровых» (так Сева называл её, потому что это было так), ходила вдоль стены и рассматривала наброски и эскизы проектов, созданные в своё время Далем, соседом и «главным штрейбрехером Амстера» (а так она называла его за способность поддержать беседу на любую тему, в любом состоянии и в любое время).
– Вокруг природа какая! Загляденье просто некуда!
– Ну как ты не можешь понять, Зоя? Природа – это всего лишь картинки, отголоски бытия, спроецированные моим мозгом на твёрдую основу коры головного мозга и воспроизведённые посредством материи, они ничего не значат! Ты посмотри, ЧТО ВОКРУГ нас происходит! – Даль, накрываемый волнами мрачных мыслей, внимательно рассматривал свои ладони. Ему было интересно, что же всё-таки увидела вчера в его ладонях цыганка? И почему она, испугавшись, попятилась назад, спотыкнулась о поребрик и, навзничь упав, зашиблась?
– Этот мир, это государство, эта власть, что это?! Куда всё катится? Или тебе безразлична назревающая революционно-кризисная ситуация?! – Сева вернулся к основной теме, всё-таки жизненной для него здесь и сейчас. И вопросительно уставился на Мескалиновну.
– Нетжешь, касатик мой! Ты не подумай, что малодушна я к проблемам людским. Меня оч волнуют социяльныя неурядицы, которыя наблюдаютса повсемесна, и в городе, и на деревне. И у тебя вон тоже проблемы кой-какие есть. Оч волнуют! А этот рост цен на подсолнешное масло хотя бы! Ну куда это годитса так? – Зоя решила ретироваться и вступила в полемику со своей четкой линией, продовольственно-умиротворяющей. А иначе он ей вынесет мозг.
– Да ты по мелочам-то не разменивайся, думай глобальнее! Почему инвестиции основных социальных проджектов увеличивают, а на внутреннем рынке страны контроля за происходящим нет? Инфляция?! Почему мы должны слушать забугорные упрёки и равняться на них, прозябая в говнище? Ты знаешь,