примирительно ответил Ига, – сам же сказал, что полиция не предвидится. А если к этому добавить их старческий склероз, то они не только нас забудут, но даже и не вспомнят, что здесь происходило.
– А ты оптимист, однако, – тихонько рассмеялся Семён Васильевич.
– Это я расстраиваюсь! Я само спокойствие и невозмутимость. Чего не могу сказать о некоторых.
– То была всего лишь минутная слабость.
– Какая ещё слабость, самая настоящая истерика!
– Прости, такое больше не повторится.
– И не должно. Постарайся и впредь держать себя в руках.
– А насчёт их старческого склероза, я в этом сильно сомневаюсь. Эти старики только с виду древние и немощные. С ними надо держать ухо в остро.
– Мне кажется, – возразил Ига, – ты немного преувеличиваешь.
– А мне наоборот, кажется, что я ещё и сильно преуменьшаю. Ты посмотри, мы до сих пор к сейфу так и не подошли, уж сколько времени здесь находимся? А то, что эти старики, препятствуя нашему плану, до сих пор ещё на стульях сидят, а не на полу, как все нормальные банкиры, лежат, тебе это ничего не говорит? Мне, например, говорит о многом. И в первую очередь о том, что надо менять тактику, стать жёстче. Хватит идти у них на поводу. И я сейчас это исправлю. Так что, садись на стул и смотри, я тебе покажу, как надо контролировать ситуацию. Только не забывай их на прицеле держать.
– Так не честно, – заявил Ига, – я тоже хочу участвовать.
– Ты уже и так наделал дел. И чулок с головы снял, и имя моё назвал.
– Ага, только я один виноват, – возмутился Ига, – ты тоже меня по имени назвал.
– По какому ещё имени, – тоже возмутился Толик, это ж не твоё имя.
– Ну да, – опомнившись, согласился Ига, сев на стул, – и то верно. Прости.
– В банде налётчиков назревает раскол, – язвительно заметил Василий Семёнович.
– Никакого раскола нет, – решительно заявил старику Толик, – так, лёгкое недопонимание. Но это поправимо. Давайте лучше мы с вами начнём сначала. И по серьёзному.
– А мы и были серьёзны, – заметил Семён Васильевич.
– Помолчите уже, – обратился к усатому старику Толик, – а вы в особенности. Иначе привилегии отменяются.
– Давайте вы не будете горячиться, – примирительно замахал руками старик, – я молчу.
– Вот это, верно, горячиться ни к чему. Но повториться, специально для особо непонятливых, это я специально для вас говорю, – угрожающе произнёс Толик, глядя на стариков, – похоже не помешает. Итак, всем смотреть на меня и только на меня, и внимательно слушать, всё, что я буду говорить. Надеюсь это всем понятно!
– Сейчас речь будет, правильное решение. Это нам знакомо, – согласился с парнем Василий Семёнович, – ты ещё руку вперёд выставь, как истинный вождь и будешь вылитый Ленин. А если и голову заменить, вместо той кубышки, что у тебя на плечах, совсем не отличишь от оригинала.
– Может ему ещё и броневик подогнать? – язвительно спросил