Сказание о царствовании великого князя московского Иоанна IV Васильевича II
свою не опустивши, повелевши готовить се немедля. И хотя лет ему аще мало, егда думати о смерти своей и язва должно его корити о безвременном уходе, но узряша и мудро расценив положение свое худое исполнивши, аки требовавшиси, завещав народ русский и землю царства его сыну своему Дмитрию, кои аще в пеленах ему бысть.
И
собравши дьяк Иван Михайлов и князь Владимир Воротынский боляр всих в столовой палате к крестному целованию, на верное служение царевичу Дмитрию. Падоша светоч веры христовой, падоша руци самодержца что зло содержавши, не дав объяти всю землю русскую и бысть все далее по слову Евангельскому кое глаголет: «Паразите пастыря и разойдутися овцы его».
Р
азброд в умах начавши боляр, крики и споры многошумные зачавшиси великие, егда целовати приглашавши двоюроднго брата самодержца князя Владимир Ондреевича Старицкого. Он отказ жестко давши, чем во гнев введоша князя Владимира Воротынского и тот обрушивши на него словеса тяжелые, а тот ответствовавши ему: «Ты бо со мною не бранился и не указывавши мне, и против меня не глаголаху». Князь Владимир Воротынский, на что ему рече: «Я подавши душу осударю своему царю и великому князю Иоанну Васильевичу и сыну его, царевичу Дмитрию, что мне служити им во всем в правду. С тобою ж они, осудари мои, велели мне глаголаху. Служу им, осударям моим, а тебе служити не хочу. За них с тобой глаголаху, а аще доведется, и дратися с тобою готов».
В
зроптавши и бранившиси князья на Захарьиных, убо невместно служивши им, егда подряжавшиси они осударю служити, а те ныне приберут власть у царевича Дмитрия, потому аки малец аще Дмитрий и опекуны-ястребы склюют царство все. И внове бысть разлад в умах и шуму многому бысть промеж боляр у царского одра предстоящих и узряша великий князь и царь всея Русии, что добра сотворивши не хотят его поданные обратяша к ним слово свое: «Аще вы сыну моему Дмитрию крест не целуете, то, верно, у вас друго осударь имеетс.я. Кого же думаете избирати в цари? Позабывши окаянные данную вами клятву служити мне и детям моим и мимо нас другого осударя вам не икати? Аз велю вам служити сыну моему Дмитрию, а не Захарьиным. Сил глаголаху много не имею. Аще забывши души свои, то вспомните что Бог есмь, преступление наказующий. Нам и детям нашим служити не желаете, в чем нам крест целовали не помните? А кто не хочет служити осударю-младенцу, тот и большому не пожелает служити, и аще мы вам не надобны, то это на ваших душах буде».
К
нязь Шуйский зело змеинным умом искушенный молвил ему: «Нам нельзя было целовати крест не перед осударем: перед кем на целовати, егда тебя, осударя, там не бысть?» И зашумевши боляры указывавши, что в передней целовати крест, аще в горницу самодержец их к себе не зовет. А окольничий Федр Адашев глаголаху прямей: «Тебе, осударь, и сыну твоему, царевичу Дмитрию, крест целуем, а Захарьиным, Даниле с братией, нам не служити. Сын твой аще в пеленах, а владети нами буде Захарьины. А мы ужо от боляр в твое малолетство беды видавши многая».
В
безмолвии
лежавши на