ен, я больше не могу это терпеть. Но проклятый завтрак никак не хочет выходить наружу. Чтоб тебя, мать, больше ни за что не съем эти вкуснейшие тосты!
– Я спрашиваю, ты долго ещё сидеть будешь там?
– Скоро выйду.
Ну и хрип. Меня вот-вот вывернет наизнанку, а силы для ответов на её вопросы всё ещё не покинули меня. Думаю, вы поняли, о чём я. Я о тех неприятных мурашках по всему телу, которые полностью отнимают энергию у тела, и как же не упомянуть о тяжёлых ощущениях в области пупка. После них чувствуешь себя, как выжатый лимон.
– Дрянь, ты опоздаешь на занятия!
Не опоздала бы, если бы ты не заставляла меня корчиться над унитазом! Но, разумеется, об этом я снова в очередной раз умалчиваю.
– Быстро выходи!
Мать с яростью ударяет кулаком по двери туалета, и глухой звон раздаётся в маленькой комнате громким раскатом. Я вздрагиваю под негромкие урчания живота.
Достаю пальцы изо рта и вытираю о туалетную бумагу. Так-то лучше, но руки всё равно нужно помыть.
Я тихо поднимаюсь с колен и осторожно берусь за дверную ручку. Смотрю на себя – руки и ноги трясутся. От страха, а может от рвотного рефлекса, который так и не последовал – не знаю.
Звонкий щелчок, скрип двери, и вот я покинула комнату.
– И как ты это объяснишь?
Не знаю.
– Я спрашиваю!
Заткните её кто-нибудь, пожалуйста!
Колкая пощёчина от матери заставляет меня прийти в себя. Моя голова по инерции её ладони поворачивается вбок, хрустя шейными позвонками.
– Чтоб до обеда всё съеденное вышло из тебя, поняла меня?
– Но за перемену я не…
– Мне всё равно! – мать перебивает меня ещё пущим криком прежде, чем я успеваю вдохнуть для окончания предложения, – Попроси у врача активированный уголь, не знаю. Выйди на уроке в туалет. Придумай что-нибудь в конце концов!
Её лоб от злости покрывается многочисленными морщинами, и теперь не кажется таким гладким, каким его делают сотни операций. Её добрые карие глаза теперь больше похожи на две бездонные чёрные ямы.
Живот недоверчиво забурлил. Мать продолжает размахивать руками:
– Ты же знаешь, что ни в какое модельное тебя не возьмут, будь в тебе один лишний килограмм!
«А сама растолстела после зимних праздников!» – замечаю я её мелкую складку под подбородком.
– Я понимаю.
– Заткнись лучше! – она замахивается на меня, и я снова прислоняюсь спиной к холодной двери туалета.
По спине пробегают мурашки.
Несколько секунд она что-то обдумывает. В таком виде я и не сказала бы, что эта женщина способна на такие зверские вещи. Но, к моему сожалению, я слишком хорошо знаю мать.
– Одевайся и беги на занятия. Ещё нам не хватало опозданий.
Она указала пальцем в сторону коридора.
– Хорошо. – я кивнула и уже собралась идти, как она положила руку на моё плечо.
– Ты меня поняла? Я про активированный уголь.
– Конечно, мам.
Засунь свой уголь куда поглубже, дорогая!
Через несколько шагов её трясущегося от гнева тела уже не видно за мраморными стойками кухни. А через секунду тарелки с грохотом падают на дно раковины.
Глава 2
С виноватым видом я удаляюсь в глубину нашего коридора, держась двумя руками за бурлящий живот. Дала бы мать мне чуть больше времени, то я бы давно смыла завтрак в водосток. А теперь буду ходить, как калека, наверное, ближайший час, пока желудок не успокоится.
Открываю дверь комнаты, и меня тут же ослепляют утренние лучи. Сколько я просидела над унитазом с момента окончания завтрака? Неужели больше часа? Солнце уже совсем высоко, и я правда могу опоздать на занятия. Этого мне ещё не хватало! Представляю, как мать будет кричать на меня, когда узнает хотя бы про один несчастный пропуск. А потом мне снова придётся объясняться перед соседями за крик этой женщины, мол, ей просто отказали в очередном модном показе, ничего более. Что за покраснение у меня на щеке? Обычная аллергия на новую мамину кошку, не беспокойтесь!
Какая же я противная.
Взяв со стула приготовленную юбку, я в ту же секунду бросаюсь за ширму. Тёмно-синяя юбка с хорошо проглаженными складками – моя любимая. Не слишком короткая, и не слишком длинная – всё, как надо! Да и смотрится на мне хорошо. Но, боюсь, это единственная вещь, которая мне нравится, из тех, какие подобрала мне мать. Бежевые махровые шорты я терпеть не могу: считаю их укороченными, хотя мать всегда заявляет об обратном. Я ношу их на физическую культуру. Как говорит мама, не нужно скрывать своё добро за длинными юбками, иначе вылетишь отсюда в монастырь.
Чёрт, физическая культура! Я чуть было не забыла про этот урок. Закончив с юбкой и белой блузкой, я впопыхах кидаюсь к шкафу. Как только я отодвинула зеркальную дверцу, меня сразу принял в объятья тот сладкий древесный запах. М-м-м. В чём