его подальше в угол, и вернулся к размышлениям.
Так вот, если вдруг заражение крови или какая другая зараза, мне крышка или по-русски пи***ц. Я и двух недель не проживу здесь. Кстати, а где здесь или точнее когда?
– Инга прости за тупую шутку, – примирительно сказал я и, смотрю, её отпускает, лицо разгладилось, улыбки еще нет, но уже выглядит спокойней, осмысливает, – но сейчас меня волнует один очень насущный вопрос. Пока ты спала, – я поднял левую руку, видя что она хочет мне что-то сказать, останавливая ее словесный поток, – я тут размышлял на досуге, – и я кивнул на свои художества, сделанные ножом, Инга взглянула в сторону вырезанного куска травы, и вновь обратила свое внимание на меня, – цифры на среднем табло, что они значат?
– Это временной интервал, – она ответила без паузы, – и я, не спала, это был плановый анабиоз для адаптации в новой пространственно-временной среде, слушай, а это ты вытащил меня из машины?
– Нет, мы тут валялись вдвоем на земле, – тут уж была моя очередь делать большие глаза, – я просто подумал ты вырубилась от скачка во времени.
– Как валялись на земле,– она как-будто не верила моим словам, – хочешь сказать машины не было, когда ты очнулся?
– Инга, – я устало вздохнул, – ну, не придумал же я это, я ведь, как ты понимаешь, первый раз… «так» путешествую, на машине, откуда же мне знать как это происходит.
– Ну, обычно приходишь в сознание в машине, и когда ты покидаешь её, через короткое время она просто отправляется назад.
– Ну хорошо, – у меня появилась еще одна интересная мысль, – ну вот ладно я, я не собирался возвращаться, потому что «ехал» домой, а как возвращаются путешественники?
– Черт возьми, а куда мы попали, – до Инги наконец-то дошло, я улыбнулся, – какие там цифры были написаны, я не пойму твои каракули, и как ты их умудрился увидеть, последнее, что я помню, цифры погасли, – видимо только к этому моменту Инга вспомнила обстоятельства нашего прыжка сквозь время.
– Нет, потом они вновь появились и я их записал, там, – я указал рукой на свои «каракули», – по памяти.
Инга наклонилась к моим «записям», внимательно их изучая.
– Нет, – это что, паника в ее голосе, – этого не может быть, ты уверен, что ты не ошибся? – она повернулась ко мне и я прочитал в ее глазах тревогу, именно тревогу, паники там не было, вот ведь интересно, что за женщина такая? Ничего не понимает или ничего не боится?
– Я ни в чем не уверен, – я поморщился, пытаясь поменять позу, один бок уже совсем затек.
– Ты понимаешь что это значит? – она посмотрела на меня, и я увидел в ее глазах пляшущие огоньки непонятного, то ли веселья, то ли безумия, – ладно, какие выводы ты сделал самостоятельно?
– Ну, я посчитал, что цифры отражают минуты, часы, дни, месяцы, годы, столетия и… наверное тысячелетия, хотя на тысячелетиях там нули.
– Ха, – она смотрела прямо в глаза, – обычно и на столетиях цифра не выше десятки, понимаешь, нет? Дальше десятого века никто не путешествовал