было. И я думаю, что буду действовать в согласии со всеми, кто считает: приписывание после войны всех заслуг в достижении Победы только Сталину – это несправедливость и искажение правды. С другой стороны, после «развенчания» делали вид, что Сталин не играл решающей роли в руководстве войной, – это тоже неправда.
Позже пристрастное толкование некоторых моментов войны также шло вразрез с истиной. И это не безобидное дело. Искажение истории в угоду кому бы то ни было всегда приносит нравственные убытки. Мы все знаем истоки этих ошибок и должны наконец научиться их избегать. Все ведь, как видим, неизбежно становится на свое место.
– Немецкие военачальники… Среди них были тоже небесталанные. На каком этапе войны они заметили Жукова? Есть ли какие-нибудь письменные свидетельства признания, что в той или иной операции им противостоял человек, с выдающимися способностями которого надо было считаться?
– Как фронтовой разведчик, могу сказать, немецкой разведке в качестве важнейшей задачи вменялось узнать: не находится ли в войсках на этом участке фронта Жуков? Его присутствие означало переход в наступление и нанесение главного удара именно здесь. Ну и руководство сражением, они понимали, будет у нас находиться в крепких руках. Чтобы не дать врагу важной для него информации, Жуков появлялся на фронте под другой фамилией.
Немецкие штабы, несомненно, заметили Жукова уже в сражении на Халхин-Голе. Он провел там блестящую операцию, не заметить которую было просто невозможно.
Несомненно, немецких высших командиров личность Жукова очень интересовала. Это был человек, от которого они потерпели немало поражений. Все, кто присутствовал на подписании акта о капитуляции фашистской Германии, обратили внимание, с какой жадностью «ел глазами» маршала Жукова впервые его увидевший Кейтель. В мемуарах фашистские генералы единодушны в оценке Жукова как самой яркой личности Второй мировой войны.
– Немецкие штабы, немецкие военачальники, документы, составленные по ту сторону линии фронта, будут тоже представлены в «мозаике» вашего повествования?
– Да. И это важный момент построения книги. Показывая, например, штаб Жукова в каком-то сражении, рассказывая о решениях и усилиях в этот ответственный час, важно показать, что было в это время в стане наших врагов. Ставка Верховного Главнокомандующего в Москве или штаб фронта Жукова и ставка Гитлера – два взгляда на события, развивающиеся на фронтах. Такая «стереоскопичность» мне представляется важной в рассказе о войне и ее главных действующих лицах… При этом я не намерен упрощать и тем более окарикатуривать наших врагов. Мы имели дело с очень сильным противником. И в этом величие нашей Победы. Георгий Константинович постоянно настаивал именно так оценивать итоги сражений и итоги войны.
– Живы еще многие люди, которые знали Жукова. Их свидетельства очень ценны. Кому вы особенно благодарны?
– Я разговаривал со многими. А когда стало известно, что