ни оттуда, ни от самого бывшего депутата ответа он так и не дождался.
А себе самому он когда-нибудь ответил на вопрос: зачем? Он, самолюбивый профессионал, стремящийся делать все лучше других, вдруг стал на седьмом десятке учиться играть в теннис. Да еще и в репортаже по TV с Красной площади. Впечатление угнетающее, должен я сказать, а зрелище жалкое, хотя в старании правильно держать ракетку – сам ведь Ш. Тарпищев учил – стремлении ударить сильно и навылет отказать нельзя. Но как он сам не раз подчеркивал по поводу других ситуаций, одного стремления и старания тут маловато будет. Нужны многолетние – с детства – тренировки, помноженные на упорство и талант именно в этом виде спорта. И как бы он ни пыжился, доказывая, что самостоятелен и независим, факты говорят об обратном.
Характер-то характером и останется, а вот конъюнктуру им не перешибешь. Президент Б. Ельцин играл в теннис – и вся чиновная рать схватилась за ракетки, и даже ее «независимое» и «оппозиционное» крылья. Президент В. Путин катался на лыжах – даже для собственного удовольствия придумал зимнюю олимпиаду в Сочи, куда провалится половина народного достояния России безвозвратно, – и чиновная рать кинулась расхватывать лыжные ботинки и фирменные лыжные палки – у кого фирма круче. Как в той присказке: «оказалася лохмаче у самой хозяйки дачи».
Не смог отстать от этого паровоза и Ю. Лужков – встал-таки на горные лыжи. Может, и правильно. Ведь Тирольские Альпы располагаются в Австрии и из нового родового гнездышка, что в этих самых Альпах, до горнолыжных трасс подать рукой.
«Мы все безродные», – утверждает бывший мэр Москвы, и он тысячу раз прав. Как безродный отпрыск бывшей окраины Москвы полвека гонял футбольный мяч – ну и гоняй, пока сил хватает. Ан нет. Попер в аристократические виды, чтобы быть поближе среди приближенных, среди посвященных, среди привечаемых. Но, оказывается, стремление быть поближе к телу не всегда спасает. Не сумел раскусить слабости нового президента, не подстроился, не перестроился, не модернизировался – и поплатился. Следовало публично сломать теннисную ракетку, повесить на гвоздь горнолыжные ботинки, изогнуть кольцом фирменные палки – пропади они пропадом – и форсировать новое увлечение в команде нового президента. Прозевал. Потерял, что называется, нюх. Или объелся самодовольством: мы – Москва, мы – мэр Москвы, величина постоянная, как произведение мысли на бетон. Посмотрите, что мы из этого бетона на Москве сотворили, сколько мы из этого бетона с супругой намыли, и тогда вам, господа новые, станет понятным, почему я не ломаю ракетку и не вешаю ботинки на гвоздь, – сила есть, умом Бог не обидел, прорвемся, как было уже не раз.
Не прорвался. Вылет с такой формулировкой из такого кресла иначе как позором не назовешь. Хорошо с пенсией, хотя сам он вышибал людей даже без выходного пособия.
Другой однокашник Ю. Лужкова, Б. Захаров, вспоминает:
«Очень любил он и компанию. Мы ходили на танцы, играли в преферанс, причем Юра играл очень своеобразно. Как вспоминает один из его друзей в интервью журналу