или революцию?
Странное состояние, непреходящее чувство тревоги, несмотря на оптимистические увещевания правительства о якобы прогрессирующем развитии экономики.
Откуда они черпают, по сути, сумасшедшую информацию?
Основа тревоги в образе пяти неразрешенных проблем:
– земля, как ресурс страны и собственность тех, кто на ней работает, или как средство обогащения «новых русских латифундистов»;
– реформа РАО ЕЭС;
– хлеб и судьба крестьянства;
– нефть;
– реформа ЖКХ.
Разумеется, проблем значительно больше: и судьба ВПК, и судьба леса, и судьба рыбаков, и конкурентоспособность нашего производства, а, значит, сверхпроблематичное вступление в ВТО.
Московский коридор
Позвонил Юрию Лужкову по мобильному телефону. Аппарат был включен, и я стал ждать ответа. После третьего или четвертого звонка раздался голос Лужкова:
– Если я не отвечаю после трех звонков, неужели не понятно, что я очень занят и не могу говорить?
– Извините, – ответил я и отключился.
Вроде бы раздражение вашего визави правомерно, хотя вряд ли обязанность человека, которому необходимо переговорить с высоким чином, трепетно считать проходящие сигналы. Собеседник, получивший такую хлесткую отповедь, гасит свою обиду. И неважно, кто он. Потому не понять Лужкова нельзя. Он безумно занят. Он сам взвинчивает темп своего управленческого действия. И всю рать своих заместителей министров, советников он заставляет вращаться вокруг себя с утроенной скоростью.
Я далек от «клевретного», «притронного» окружения столичного городничего, и мне не с руки считать восклицательные знаки на его резолюциях, как разглядывать цвет пасты шариковой ручки, которой эта резолюция начертана. Хотя знаю и таких чиновников: они, задыхаясь от восторга, от снизошедшей на них просветленности объясняют суть каждого изгиба, каждой закорючки лаконичных резолюций Лужкова. «Прошу оформить» – это совсем не значит оформить немедленно. С оформлением можно не спешить. А вот, если оформить и срок два дня – другое дело, надо «поспешать» с выполнением воли Юрия Михайловича.
Резолюция «Разберитесь» только на первый взгляд строга. Можно и не разбираться. Это примерно «переводится» так: «Что вы здесь пишете мне? Разберитесь сами». А вот, если: «Разберитесь и доложите», тут дело другое, но тоже не слишком страшное: срок-то не указан. В обилии разных государственных и важных политических дел мэр и забыть может.
Он авторитарен, Он всюду. Он – «излучатель» идей, энергии. Потому что Лужков – есть Лужков. Мало кто приходит к нему просто, чтобы поговорить, увидеться. У него на такой «настроенческий», беспредметный разговор попросту нет времени.
Дома или накоротке он встречается только с людьми, очень близкими по делу, по контактам, по бизнесу. Или «выпендренно» близкими людьми. Да и вряд ли Лужков рискнет пригласить человека, неприятного его жене – самой состоятельной