стали лететь, одна за другой. Также из лучей света вдруг возникли очертания акул. Стрелы попадали в них, и акулы, также одна за другой, растворялись в темноте.
Но вот появилась огромная тень. Под звуки тихой, таинственной музыки (это в раковину дудел молодой скат) она неумолимо надвигалась на зал. Затем, прямо на глазах изумленных подводных жителей, она приняла облик огромного чудовища Манты, рядом с которым вертелась маленькая рыбка Черный Ангел. Также, будто сотканные из лучей, возникли фигуры дельфина, Золотой Рыбки и маленького червячка, который держал светящуюся голову Медузы Горгоны.
Раз – и чудовище Манта и Черный Ангел пропали и исчезли. Два – и вновь вспыхнул яркий золотой свет, осветив все пространство вокруг. Три – послышались победные звуки фанфар, в которые трубили рыбы, и барабанная дробь, которую отбивали осьминоги.
Все подводные жители замерли в восхищении. А затем? Затем раздались громкие аплодисменты, не смолкающие несколько минут! Представление завершилось.
Дельфин наклонился к маме.
– Мама! Мне кажется, со мной здесь явный перебор. Давай не будем делать таких сюрпризов…
– А теперь бал! – театральным голосом произнес Наутилус и подплыл к королеве Дельфине, галантно пригласив ее на танец. Заиграла красивая, волшебная музыка. Это на изящных подводных лирах играл ансамбль морских коньков.
Гости стали приглашать на танец хозяев. И только Динь в этой суете остался один. Откровенно говоря, все эти праздничные церемонии ему не очень нравились, хотя и были, конечно, очень красивыми.
Бочком-бочком Динь стал продираться сквозь толпу подводных жителей, которые были заняты танцами и светской болтовней. Внезапно в толчее он заметил своих друзей – Золотую Рыбку и червячка Картутая.
Рыбка примостилась в сторонке, в самом углу зала, и откровенно насмешливо наблюдала за маленьким червячком. Нужно было видеть, что только вытворял этот обжора.
Столы ломились от угощений. Королева не поскупилась на яства, и глаза гостей разбегались от обилия блюд. Это было слишком большое испытание для Картутая, который, как мы знаем, просто обожал вкусную еду.
Червячок лопал все подряд, не разбирая вкуса и запаха. И за минуты раздулся так, что стал похож на шар. Казалось, он вот-вот лопнет. Но нет. Картутай продолжал набивать себе щеки и, не прожевывая, глотал целые куски. При этом он похлопывал себя по животу, будто загоняя еду туда.
– А-а-а, король Динь, – внезапно остановился Картутай и уставился на дельфина, – давай-ка присоединяйся к нам. Тут столько всего вкусного. А то мне одному, кажется, уже много.
– Знаешь что, может, тебе пора передохнуть? – спросил дельфин.
– Не-ет, – заявил Картутай, – гости тоже зевать не будут. Небось в их морях такой вкуснятины нет.
И Картутай стал запихивать в себя румяную пышную булку. Она застряла у него во рту, и, как он ни толкал ее внутрь, никак не хотела оказываться в желудке прожорливого червячка.
– Ну фот! – сказал с набитым ртом Картутай. – Фивас пифа фивого пифивавится,