Николая II.
Более того, комиссия завершала свои работы в момент, когда уже были известны результаты 22-х судебно-медицинских экспертиз, произведенных в 1994–1995 гг. в Тбилиси по ходатайству Анастасии Николаевны Романовой по ее идентификации. Эти результаты подтверждали подлинность ее личности. В их свете вызвали сомнения последующие выводы комиссии Б. Немцова, мотивы, которыми руководствовалась комиссия и ее эксперты, а также намерения ее высоких покровителей.
Передав в эфир фильм О. Уралова «Воскрешение Анастасии», руководство REN-TB решило организовать встречу участников фильма с теми, кто играл ведущую роль в комиссии. Мне довелось участвовать в этой «очной ставке», и она была очень показательной. В. Соловьев, старший прокурор-криминалист Генпрокуратуры РФ, начал с того, что обозвал всю нашу группу жуликами, оскорбил профессора Сироткина, специалиста по зарубежному золоту России, и не давал никому рта раскрыть. Похоже, он пришел в сильно «подогретом» состоянии… Он постоянно повторял свои инвективы и вызвал возмущение даже среди членов собственной группы, а г-жа Лесневская на время даже удалила молодого ведущего и призвала к порядку наших оппонентов. Потом она обещала удалить при монтаже ругательства, но сохранить существо дискуссии.
Те, кто видел запись встречи, несомненно, ощутил, что ругательства остались. А вот многие аргументы как раз исчезли. Монтаж – великая вещь. Я, например, не узнал собственного выступления. Все, что говорилось о замене накануне расстрела семьи Романовых двойниками из семьи Филатовых, о связях, которые были между офицерами немецкого происхождения из окружения Колчака и императрицей (группа «Консул», она же «Балтикум», готовила похищение семьи), было вырезано, равно как и сообщение о том, почему спасенные члены царской семьи оказались в Грузии. Грузия, как известно, была в то время оккупирована германскими войсками, а Вильгельм II настаивал, чтобы семья его родственников (Александра Федоровна, в частности, была племянницей Фридриха Прусского, принадлежала к ветви гессен-дармштадтской аристократии) могла вернуться в Германию. Позже поражение в войне и революция в Германии нарушили эти планы.
Остался без ответа главный вопрос к членам комиссии – откуда в их руках оказались останки Анастасии, если до сих пор их никто не обнаруживал? Эксперты замялись, мельком заметив, что на роль Анастасии они зачислили останки, которые ранее считались принадлежавшими другой дочери царя – Марии. «Постойте, – заметил я, – а вас не смутило, что этот скелет, длиной в 171 см, был на тринадцать сантиметров больше, чем рост реальной Анастасии?».
На помощь экспертам пришла г-жа Барковская, которая признала, что в их руках были останки всего трех дочерей царя (из четырех), но им важно, чтобы было определено, что все эти останки – именно царских дочерей, а какая их них Анастасия, было уже непринципиальным. Чем-то это напоминало реплику папского легата во время похода против еретиков, когда ему заметили, что среди жертв могут оказаться и правоверные католики. Легат ответил: «Бейте