«Армяне мы, не устояли против татар. Нас вырезали селениями поголовно, а остальных под страхом смерти заставляли идти в войско. Перед битвой мы условились, не будем нападать, а только защищаться и при удобном случае показать спину, что мы и сделали, как только началась атака конницы из-за леса. За нами побежали остальные. Это мы кричали: «Окружены! Окружены! Погибель нам!»
Князь Дмитрий удовлетворил их просьбу. Принесли на носилках воинов-монахов, друзей Стефана – Александра Пересвета и Андрея Ослябю, но племянника Ивана Стефан не находил. Наконец около реки Мечи нашли Ивана с разбитым шлемом от удара палицей. Его еле отходили к вечеру, но Иван плохо видел и почти не говорил, только мычал. Лекари сказали, что постепенно отойдет.
Два дня собирали убитых на поле боя. За селом у церкви выкопали десятки длинных широких рвов, куда складывали убиенных. Отпевали, засыпали, ставя большие кресты у каждого рва. Стефан прощался с погибшими устюжанами, как со своими родными. Хоронили восемь дней. После тризны потянулись обозы с ранеными и убитыми в свои обители. Князь Дмитрий Иванович велел собрать оружие, которое можно было использовать: шлемы, кольчуги, мечи, копья, стрелы. Стефан сидел на возу рядом с убиенными Александром Пересветом и Андреем Ослябей и горько плакал.
Раздумья
Думы одолевали Стефана: «Наши враги магометане, чужды нам по вере, для них мы иноверцы, каждые два-три года разоряют Русь, но почему мы, православные, враждуем друг с другом: князь идет на князя, брат на брата, сын на отца. Почему? Веруем в церковных приходах сообща, кучей, поэтому, наверное, помыслы Господа не доходят до нас. Стремимся к богатству, к власти. Зачем? Чтобы убивать подобных себе. А у язычников еще печальнее. Деревня идет на деревню, семья на семью, убивают во злобе малых и старых. Приносят в жертву кровников своих».
Дорога долгая. Раздумья, раздумья. Благо что похолодало, по ночам заморозки, а то не довезли бы Осляблю и Пересвета до своей обители, пришлось бы хоронить в дороге, в каком-нибудь селе. Стефана не покидала мысль: «Слабы мы духом, нетверды в вере. Хорошо, если бы все люди на земле были единой веры. Единый бог. Единые празднества. Было бы единение людских душ. Не было бы войн, распрей, ссор, недомолвок, зла».
Обсудив порядок поминовения воинов, павших на Куликовом поле, Сергий отпустил братию. После вечерней службы, за трапезой, Сергий долго беседовал со Стефаном. Сергий остался доволен беседой. Сказал Стефану: «Разумен, разумен, грамотен, мысли высокие, попробуй претворить их в дела. Слыхал, что назначают тебя епископом Перми Великой. Готовься к подвижничеству. Северные народы по Каме, Вятке, Печоре слепы и невежественны. Бога единого у них нет. В каждом селении свой бог, свои обряды. Есть обряды чистые, но есть и грязные. Готовь душу и тело к трудностям. Перечитай книги божественные и мирские, из мирских много толкового можно взять, если серьезно изучать».
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен