то испробую самые разные места, прежде чем вернуться в Йоркшир. Даже Первый город со всеми его древними призраками казался более привлекательным. Но теперь я посмотрела на Мэри и, увидев, что у нее дрогнула рука, опустила взгляд под стол. Она вынула из кармана маленькую рыбку, которую вырезал для нее Чиджиоке, и теперь вертела ее в пальцах.
– Ты уверен, что Генри сможет мне помочь? – спросила я Дальтона, который снова встал и принялся рыться в бумагах на забитых до отказа книжных полках.
Если мне предстояло сдаться и вернуться в Холодный Чертополох, а также, вполне вероятно, принять участие в противостоянии между мистером Морнингсайдом и пастухом, мне нужна была веская причина для этого. Я взглянула на Мэри. Я не была уверена, но мне почудилось, что ее глаза ярко блеснули, а на лице промелькнула тень надежды.
– Я все время напоминаю, чтобы ты рассортировал весь этот хлам, – проворчала Фатом, украдкой отхлебнув из графинчика.
– Ты могла бы и сама это сделать, поэт.
– Поэтесса, благодарю покорно.
– А-а, вот оно.
Что-то в Дальтоне неуловимо напоминало мне мистера Морнингсайда. Интересно, насколько они были близки, учитывая, что они держались и жестикулировали совершенно одинаково? Они были похожи даже телосложением и ростом, хотя у них был совершенно разный цвет глаз и волос. Было легко представить их в паре – таких разных, но невероятно похожих.
Дальтон вернулся к нам с дневником, написанным от руки, и я съежилась. У меня в памяти всплыли воспоминания о судорогах в запястье, когда я истово переводила дневник Бенну для мистера Морнингсайда. Что ж, возможно, у меня не было тайной ностальгии по библиотеке, в конце концов. Этот дневник, однако, оказался на английском языке, и Дальтон осторожно передал его мне, как будто тот был сделан из сахарной ваты, а не из плотного пергамента. Дневник был покрыт толстым слоем пыли, от его потертых страниц пахло плесенью. Тисненая кожаная обложка была перевязана ниткой, и на ней стояла надпись «1248–1247 гг. до н. э.».
– Ты производишь впечатление книгочея, поэтому, думаю, нет нужды предупреждать, что эта книга существует в единственном экземпляре, – сказал Дальтон. Когда я взяла дневник и начала изучать обложку, его лицо напряглось. – Когда мы с Генри путешествовали вместе, то обнаружили удивительные сведения о местах, откуда оба родом. – Он помолчал и махнул рукой сначала в мою сторону, потом в сторону Мэри. – Откуда мы все родом. Генри был одержим Черным Эльбионом, всеми этими книгами. Он хотел знать, как они появились. Это было… как наваждение, мания. Он без устали искал ответы на вопросы.
– И что? – загорелась я, откровенно взволнованная возможностью узнать больше о таинственных богоподобных книгах. Собственный опыт говорил мне, что я оказалась привязанной к Холодному Чертополоху после того, как коснулась Черного Эльбиона, и мой друг Ли был по-прежнему привязан к нему по темной воле экономки. Она использовала тени и заклинания, чтобы вернуть его к жизни, но это было лишь подобие жизни, поддерживаемое самой книгой.
– Не любишь сюрпризов? – поддразнил он.
– Мм…