что это похоже?
В момент, когда я пишу эти строки[6], в мире более 10 миллионов заразившихся коронавирусом и более 500 тысяч умерших от вызванных им осложнений. Россия вышла на пик заболеваемости позже многих стран, но в какой-то момент оказалась на втором месте в мире по числу заразившихся, уступив затем Бразилии и Индии. К счастью, российской особенностью протекания заболевания оказалась относительно невысокая смертность.
К моменту, когда эта книга попадет в руки читателю, приведенные цифры устареют. Может быть, эпидемия будет уже побеждена. Может быть, не дай бог, начнется ее вторая волна. В этом отношении статистика заболеваемости в США в конце июня внушала серьезную тревогу[7]. О возможном медицинском развитии событий спорят признанные специалисты, но ситуация меняется столь быстро, что нет смысла приводить здесь текущие прогнозы.
Среди медиков также нет единства относительно того, насколько необычным событием является нынешняя пандемия. Безусловно, в истории человечества бывали куда более страшные вспышки инфекций. Даже в ХХ в. «испанка», вариант гриппа, унесла миллионы жизней. С другой стороны, никогда в истории человечества не предпринимались столь масштабные и скоординированные санитарные меры: большая часть земного шара находилась в строгом карантине. Однако многим кажется, что масштаб и строгость этих мер не соответствуют потенциальной медицинской опасности пандемии, и это несоответствие породило многочисленные теории заговора.
В отличие от медиков, экономисты единодушны в том, что в истории человечества еще не происходило сопоставимого с этим события. Весной 2020 г. почти вся мировая экономика сознательно перешла в режим депрессии, глубину и продолжительность которой пока что сложно просчитать. Как минимум в одном квартале 2020 г. падение ВВП достигнет значений, сопоставимых с главными экономическими катаклизмами последних 100 лет – Великой депрессией и финансовым кризисом 2008 г. При этом падение происходило почти одновременно во всем мире в отличие от любых «органических» кризисных явлений в экономике, которые распространяются в глобальном масштабе с задержками, различными для разных стран (см. диагр. 2).
С экономической точки зрения нынешняя пандемия больше всего напоминает военное время. Войны начинаются, как правило, в момент относительного экономического благополучия (в противном случае сложно рассчитывать на выигрыш), их экономические последствия наступают одновременно для всех воюющих стран и имеют сопоставимую глубину. Военные конфликты, как правило, ведут к консолидации общества и росту популярности политических лидеров. Ключевое отличие: начало войны часто приводит к резкому росту ВВП в силу возрастающих государственных расходов.
Падение ВВП в США началось раньше, чем в Европе, динамика экономических процессов «синхронизировалась» лишь примерно через год после