приговорили». Исполнительную власть осуществляли на Руси приказы, аналог «министерств и ведомств». В разные годы их насчитывалось от 30 до 50. Так, Посольский приказ ведал иностранными делами, Разбойный – уголовными, Большой Казны – финансами. Штаты этих учреждений были минимальными: два-три дьяка (старшие чиновники), несколько подьячих (их помощников) и писцов. Весь центральный «бюрократический аппарат» насчитывал 600 – 1000 человек. И ничего, справлялись! В административном отношении Россия делилась на уезды и волости. В уезды назначались воеводы, им подчинялись волостные тиуны. Вот так, в общих чертах, выглядела «вертикаль власти» – которая, как уже отмечалось, дополнялась земскими «горизонталями».
Алексею Михайловичу сразу же пришлось столкнуться с очень сложными проблемами. Несмотря на мирный договор с Турцией, крымцы не оставляли планов сокрушить донских казаков и потеснить русских. И в июле, когда еще звонили погребальные колокола по Михаилу Федоровичу, царевич Девлет-Гирей Нуреддин с войском из 5 тыс. всадников задумал прощупать наши рубежи. Россия в это время усиливала обороноспособность Дона. Здесь находились воеводы Кондырев и Красников с 4 тыс. стрельцов и «новых казаков», навербованных из добровольцев. Отстраивалась и укреплялась новая казачья столица, Черкасск. Его-то и решили разгромить крымцы. Скрытно подобрались к городку и внезапно напали на него. Но царские ратники и донцы быстро сумели сорганизоваться и дали отпор. Нуреддин отступил на Кагальник.
Атаманы Петров и Васильев с воеводами пришли к мнению, что налетчиков надо проучить. На татар выступило объединенное войско из 7100 человек. На стругах и берегом спустились по Дону, оставили суда, совершили бросок через степь и внезапно обрушились на вражеский лагерь. Неприятель стал откатываться к Азову, запросив оттуда подмогу. Из города выступил турецкий паша с 6 тыс. янычар и спагов (отборная поместная кавалерия). И теперь уже на нашу рать навалились почти вдвое превосходящие силы. Многие «новые казаки» и стрельцы были необстрелянными, набирались они из всякой вольницы. Часть их ударилась в панику, побежала. Достигнув стоянки стругов, беглецы захватили их, а некоторые порубили, чтобы турки не смогли ими воспользоваться, и удрали вверх по Дону.
Но остальное войско устояло, упорно отбивая атаки. Нуреддин понес большие потери и, выйдя из боя, повел своих всадников в Крым. После чего и паше осталось лишь повернуть обратно в Азов. Атаманы и воеводы бросили свою конницу на преследование татар и трепали их арьергарды до самого Перекопа, а пехота 6 августа возвратилась в Черкасск. С донесением в Москву поехала станица во главе с атаманом Васильевым. Молодой царь действия одобрил, в ответной грамоте похвалил «бившихся честно». И послал «нашему Донскому Войску, атаманам и казакам, нашего царского величества знамя». Дезертиров было велено бить кнутом, «чтоб такое воровство другим было не в повадку». А на будущее ставилась задача: «Крымцев и ногаев воевать, а с турскими людьми