возмущались поборами Морозова, то жителям Украины они показались бы ничтожными. Впрочем, термин «Украина» в XVII в. еще не был обозначением страны, он употреблялся в прямом смысле – «окраина». Была Русская Украйна (все южное порубежье), Польская Украйна, Сибирская Украйна. В России украинцев называли «черкасами», «казаками», а сами себя они называли «русскими». Но чтобы не сбивать с толку читателя, я буду пользоваться словами «Украина» и «украинцы» в их современном значении. Польское государство тоже отличалось от нынешнего. Это была одна из самых крупных и могущественных держав Европы, включавшая в себя Польшу, Литву, Белоруссию, Украину, южную Латвию, Пруссию, запад России. Но принципы государственности во многом были противоположны московским. Русь шла по пути централизации власти, Речь Посполитая – децентрализации. Пост короля тут был выборным, а в сейме внедрилось право «liberum veto». Достаточно было одному депутату гаркнуть «Не позволям!» – и решение не проходило. Все это привело к беспределу «шляхетских свобод», а короли стали марионетками в руках панов, способных запросто заблокировать любой их шаг.
Для народа же подобные «свободы» обернулись бедствием. По польским законам право владеть землей и недвижимостью имела только шляхта. А крестьяне, как крепостные, так и лично свободные, попадали в полную власть землевладельца – любой шляхтич обладал правом суда и расправы в своих имениях. Подати были самыми высокими в Европе. Если на Руси «десятая деньга» являлась чрезвычайным налогом, то в Польше крестьянин ежегодно отдавал 10 % от всего имущества. А в дополнение еще платил очковое (с ульев), рогатое (со скота), ставщину (за ловлю рыбы), спасное (за выпас скота), желудное (за сбор желудей), сухомельщину (за помол), дудок (при рождении ребенка), поемщизну (при заключении брака). И даже жизнь «хлопа» не была гарантирована. Современники упрекали помещиков, что они «мучат, уродуют и убивают без всякого суда своих людей». Папский нунций Руггиери отмечал, что паны, «казня крестьян ни за что, остаются свободны от всякой кары… можно смело сказать, что в целом свете нет невольника более несчастного, чем польский кмет».
Как и для России, для Польши существовала постоянная крымская опасность. Но в условиях шляхетской анархии Речь Посполитая не могла организовать таких оборонительных систем, как Москва. Единственной пограничной защитой были поднепровские и запорожские казаки. Поднепровские, как и донские, жили в укрепленных местечках и городах – Каневе, Чигирине, Киеве, Черкассах. А запорожские были «лыцарским братством» – самой отчаянной и забубенной вольницей, стекающейся в Сечь. Сюда, в отличие от донского казачества, принимали всех желающих вплоть до «ляхов» и татар, если они принимали православие и выражали готовность биться с «басурманами». А промышляла эта вольница в основном морскими набегами на турецкие берега. В Поднепровье бежали и крестьяне из центральных районов Речи Посполитой. Земли тут лежали бесхозными из-за татарской угрозы, но даже и такая угроза блекла по сравнению с панским