к околобанному заседанию не страдали.
Поскольку париться пошли уже затемно, то вооружились фонарями. И не только – у Федора в кобуре торчал пистолет. Андрей спросил:
– А в баню-то тебе ствол зачем?
– Да привычка такая случилась…
– И даже сейчас, когда вокруг никого?
– А сейчас – тем более, – ответил Федор, снимая очки с толстенными линзами и привычно протирая их подолом футболки.
Федор скинул барахлишко-неглиже, согнулся пополам и ворвался в парилку. Плюхнулся на полок, киданул на камни полковшичка березово-пихтового настоя от веников и банька шарахнула неистовым жаром, даже волосы от стремительного пара взвихрились-закурчавились. В баню ворвался Андрей и аж взвыл от неумолимого экстрима:
– Да погоди ты, не мечи, дай хоть чуток адаптироваться!
– В аду адаптироваться будем!
– Ад уже здесь Федор, ад внутри нас…
– И вот мы его и вышибем! Ложись и стисни зубья!
Андрей растянулся на полке, а Федор, нещадно поддав парку, вытащил из жестяной шайки пару веничков и взмахнул ими над каменкой. Камни вновь зашипели, исторгая пар. Прогрев веники, Федор начал помахивать ими над Андреем. Тот заскрипел челюстями – палило жутко. И лишь только Андрей начал было привыкать к жару невероятному, как Федор сурово начал охаживать его двумя вениками сразу. Андрей терпел минуты полторы, а затем с воплем «Ну ты маньяк!» выскочил из бани. Чуток постоял в предбаннике, пытаясь отдышаться, затем обреченно схватил ведро, набрал воды из бочки и опрокинул на темечко. Выстуженная осенью вода дала возможность слегка отдышаться. Из бани неслись матюки с уханьями и перехлест веников. Открылась дверь, удар пара выбросил красное, облепленное иголочками-листочками багровое и длинное тело Федора. Федор выхватил у Андрея ведро, кинулся к бочке и начал кидать на себя воду. Сел на лавку в предбаннике и начал отдуваться.
– Ну ты, Федя, мизерабль! – натужно, но достаточно громко прошептал Андрей.
– Сам, бля, мизерабль, бля, – ответил Федор. – Я, скорее, мизантроп. Ну, как-то всегда мне было одному душевно комфортней. А люди были для меня или собутыльниками, или подельниками. Ну, дам не считаю…. Вот всегда мне хотелось жить одному, в какой-нибудь избушке, в глубине леса. Но чтоб цивилизация слегка была в режиме унитаза. Хотелось – но не получалось. Да я и не стремился. А сейчас вот как все обернулось.
Федор выудил из заготовленной бадейки с ледяной водой чекушку водки, вскрыл и засосал ее прямо из горла. – А сейчас продолжим!
Парились час с лишним, пока не выжали весь жар. Помылись-ополоснулись, вскрыли хрусткие пакеты с трусами-носками-футболками, оболоклись, и высвечивая фонарями тропинку, вернулись в сельскую контору. Пока топилась банька, Федор заботливо натаскал из стожка на ближнем огороде несколько охапок сена. На них развернули коврики-спальники. Упали на постель