товарищ капитан.
Только после этого, на дороге появился Леонид Ямпольский.
– Помощник коменданта, капитан Ямпольский, – представился он.
– Здравия желаю, – сказал Жилин.
– Добрый день, – слегка поклонился офицеру Горак.
– Попрошу документы.
Жилин и Горак достали документы. Ямпольский принялся внимательно изучать бумаги. Иногда он отбрасывал носком ялового сапога шишку с песчаной тропинки и, улучив момент, исподлобья осматривал незнакомцев.
– Давно с фронта, лейтенант?
– Год, как демобилизовался, товарищ капитан, – улыбнулся Жилин. – Доучился, получил диплом, и вот направили сюда.
– Воевал в здешних местах?
– Нет, на 1-м Украинском.
Ямпольский еще раз внимательно изучил лица молодых людей и вернул документы.
– Повнимательней, товарищи, в дороге, – предостерег капитан. – Будьте осторожны, тут СС-овцы орудуют.
– Какие СС-овцы?! – удивился Горак.
– Банда «Вервольф», недобитки.
– Лютуют звери, – кивнул старшина Зайцев.
– Командует ими гауптштурмфюрер СС Ганс Ригель, – продолжал Ямпольский. – Не слыхали про такого?
– Нет, – покачал головой Жилин.
– Первый раз слышу, – сказал Горак и наклонился, чтобы подобрать чемоданчик.
– Оружие-то у вас есть? – спросил капитан.
Горак отрицательно покачал головой.
– Нет, – сказал Жилин.
– Тогда постарайтесь без охраны и крайней необходимости в лес не соваться.
Ямпольский козырнул и вместе с бойцами скрылся в чаще.
***
Поместье Эйлау – мрачный, древний особняк – возвышалось среди редкого сосняка. Жилин и Горак миновали низкую арку. Старинная кладка пошла паутиной трещин, и эта путаница морщин времени напоминала древние и таинственные письмена. Подбитые подошвы гулко цокали по брусчатке двора.
– Ну, Сергей еще увидимся, – внезапно простился Горак и пошел в сторону отдельно стоящей пристройки.
– Обязательно, – крикнул Жилин.
На мгновение топограф обернулся.
– Мне нужно доложиться моему начальнику, господину Базелю, а вам, я думаю, следует найти Михаила Копылова, он курирует восстановительные работы.
– Большое спасибо, – сказал Жилин и начал подниматься по широкой парадной лестнице.
Тем временем Горак обошел угол здания. Чугунный узор старинной ограды, витиеватый, как разговор двух поэтов, украшен широкими литыми виноградными листами и позеленевшим от патины тяжелым медным плющом. На клумбе цвели, раздавая приятный аромат давно посаженные пионы. Роса стекала с мезонина на крышу небольшого парника. И, кроме равномерного звона капель, ничего больше не было слышно в густеющей тени старых стен. Горак постучал в небольшую дверцу, которая была едва заметна под низкой крышей пузатой каменной башенки. Кто-то хрипло крикнул изнутри:
– Войдите!
Горак