никого не убивал! – Крис кричал во всю глотку, но ему казалось, что никто его не слышит.
– Крис, успокойся и сядь на место, – попросил доктор, протягивая женщине салфетки.
– Перестань врать и обманывать всех вокруг! – парень не останавливался.
– Крис… – Бэйкер не оставлял попытки привести в чувства пациента.
– Заткнись! – Крис действительно перестал себя контролировать. Его ноздри раздулись от гнева, кисти сжались в кулаки, а щеки приняли ярко выраженный багровый оттенок. Краем глаза он заметил, как к нему стали приближаться санитары. – Отойдите от меня.
Но никто не обращал внимания на его слова. Марк ловким движением схватил парня и заломал ему руки за спину. Второй санитар стал подготавливать какой-то укол.
– Нет, – остановила их Ребекка, утирая слезы салфеткой. – Не нужно.
– Вы уверены, Миссис Аллен… Ребекка? – исправился доктор.
– Разумеется. Каким бы безумным Крис не был, он все-таки мой сын. Я в состоянии поговорить с ним без лекарств.
– Боюсь, он не в состоянии этого сделать, – сообщил Бэйкер.
– Да пошли вы оба к черту! – Крис все не унимался, безуспешно пытаясь высвободиться из цепких рук Марка. – И ты, и он, к черту! Никогда не приезжай сюда больше, видеть тебя не хочу, лживая тварь.
– Крис! – мать охнула, прикрывая рот ладонью, после чего последовал новый прилив слез.
– Уведите его в комнату, – скомандовал Бэйкер, присаживаясь рядом с Ребеккой. Он тут же принялся успокаивать женщину, которая без пяти минут билась в истерике. В сопровождении диких криков и шквала нецензурной лексики, Криса выволокли из кабинета врача и доставили в комнату, заперев дверь на замок.
– Выпустите меня! – заточение не остановило парня. Он продолжал кричать и яростно колотить дверь. – Марк! Открой дверь!
– Закрой рот, Аллен, и успокойся. Тебе крупно повезло, что между нами есть эта дверь, – санитары за дверью посмеялись над буйным пациентом и разошлись по своим делам.
– Придурки!
Криса распирало от злости. Эмоции преобладали над разумом, парня всего трясло. С размаху он ударил кулаком в стену над кроватью, потом еще раз, и еще, но кирпичная стена не поддавалась. Парень до крови сбил себе все костяшки, но от застилавшей глаза ярости не чувствовал боли. Его бесила собственная беспомощность. Бесила его мать, и Бэйкер, которым так ловко удавалось удерживать Криса здесь. Через какое-то время злость отступила на второй план, и парень, наконец, почувствовал боль. Он перестал долбиться в стену, завалился на кровать и уставился в потолок, пытаясь переварить события сегодняшнего дня. Он не обедал и не ужинал. В горле до сих пор стояла тошнота. Его продержали взаперти до самого вечера. От мыслей Крису становилось все хуже и хуже. Он полностью погрузился в себя и свои размышления, когда в дверь постучали. Странно, учитывая, что открыть он не мог. Затем последовал скрежет ключа в замочной скважине, дверь открылась и на пороге появилась рыженькая медсестра из «окошка с таблетками».
– Мм… кажется, Эмили?
– Да.