уж, пожалуйста, распишитесь в том, что приняли человека под свою ответственность.
Щусь, важно хмуря брови, прочитал текст и, согласно кивнув головой, поставил свою закорючку.
– Ну вот, все формальности соблюдены, теперь можно и перекусить чем Бог послал, – потёр руки Коларов.
– У нас как раз и уха поспела, – пытаясь изобразить из себя гостеприимного хозяина, произнёс Щусь.
Но начальник поисковой партии решительно отказался. По всей вероятности ему не понравилось поведение нашего гражданина начальника.
– У нас свой паёк имеется, – произнёс он, – а вот вашим костерком мы воспользуемся.
– Хозяин – барин, – насупился Щусь и, заметив охранника из партии Коларова, оживился: – Товарищ красноармеец, бегом ко мне! – скомандовал он.
Я с сожалением посмотрел на невзрачного солдатика, который, загребая по земле косолапыми ногами, направился к старлею.
– Бегом! – покраснев от ярости, закричал тот.
Солдатик испуганно вздрогнул, даже веснушки на его простоватом крестьянском лице куда-то исчезли. Я отвернулся, чтоб не глядеть на бессмысленное унижение слабого сильным.
– Ты что же это, мать твою перемать, к зэкам на приработки устроился? – зловещим голосом произнёс Щусь.
– Дак я это, размяться, – пролепетал солдат.
– А оружие, которое тебе родина и партия доверили, ты дал осуждённым покараулить? – голос Щуся от напряжения слегка подрагивал.
– Никак нет, товарищ старший лейтенант, карабин был при мне, – от испуга солдат едва не перекрестился, но, по всей вероятности вспомнив, что он уже комсомолец, вовремя опустил метнувшуюся было вверх руку.
– Ты кого охраняешь, боец? – продолжал нагнетать атмосферу Щусь.
– Дык заключённых.
– Не-ет! Тебе приказано стеречь врагов народа! – палец старлея многозначительно завибрировал перед носом и без того мокрого от пота солдата.
–
Оне расконвоированные, – предпринял последнюю попытку оправдаться конвоир.
–
Враг всегда остаётся врагом, какое бы обличье он ни принял. Доложишь о произошедшем своему начальству, а я проверю, – закончил воспитательный процесс начальник и самодовольно огляделся по сторонам.
Мне очень захотелось подойти к старшему лейтенанту и от души врезать ему между глаз. Я даже представил, как мой кулак расплющивает по щекам его крючковатый нос. Но чем чёрт не шутит, может быть, это ещё произойдёт.
Все остальные свидетели неприятной сцены, словно по команде, отвернулись в разные стороны. Триумф воспитателя не состоялся. Не дождавшись аплодисментов, Щусь раздражённо сплюнул себе под ноги и отдал команду собираться.
Подгоняемые окриками охраны, мы стали свёртывать лагерь. Пока мы собирались, подчинённые Коларова закончили обед, и от берега мы отошли одновременно.
–
Ачан, однако, – голос нашего проводника оторвал меня от размышлений о превратностях человеческой судьбы.
Проводника звали Федя Заксор. Он был из здешних нанайцев. На ниве обращения местных