платить триста пятьдесят долларов, а если за месяц твоя работа понравится, то переоформим тебя с месячного контракта на постоянную работу по трудовой книжке с зарплатой четыреста долларов, а может, и больше… Работы почти никакой нет – два-четыре звонка в неделю и только. Сидеть будешь в зале с двумя бухгалтерами. Там есть свободный стол. Можешь брать с собой интересную книжку. Я иногда буду просить тебя принести чай, так как бухгалтера у нас вечно заняты, а секретаршу только для этого я нанимать не хочу. Лучше я тебе буду больше платить.
– Хорошо, – сказала Наталья и, улыбаясь, кивнула согласием.
– Возьми свои документы и принесёшь их завтра снова. Я кадровика поставлю в известность. Если захочешь, то юбку можешь надевать подлиннее, – сказал Юрий Петрович и улыбнулся покрасневшей девушке. Тихонов явно смущал и приятно тревожил новую переводчицу своей уверенностью и естественным переходом на доверительное общение.
Глава 3
Спустя три дня переводчица Наталья опять пришла на работу в очень короткой юбке, хотя до этого два дня приходила в длинных, обтягивающих её изящную фигуру, платьях. Когда Тихонов Юрий Петрович по телефону вызвал её из бухгалтерии, чтобы она заварила и принесла ему в кабинет чашку чая, то он при её входе с чаем выпрямился в кресле и комично округлил от удивления глаза.
– Душа моя, ты окончательно сведёшь меня с ума… От вида твоих ног у меня кружится голова. Ей-богу, пожалей меня, девочка… – театрально произнёс Юрий Петрович и обаятельно улыбнулся Наталье. Она вспыхнула румянцем, заулыбалась и поставила чашку перед директором, не решаясь тотчас повернуться к нему задом и уйти. – Подожди, не уходи… Подойди ко мне сюда, – тихо проговорил Юрий Петрович и указал Наталье на место подле себя. Она, не переставая улыбаться, послушно обошла стол и приблизилась вплотную к креслу директора. Он сидя взял кисть руки девушки и чуть приподнял её над её бедром, разглядывая ровные длинные ноги переводчицы. – Дай хоть посмотреть на эту красоту! Гляжу – не нагляжусь… – добавил Юрий Петрович почти шёпотом, а Наталья, гуще краснея, улыбалась, не смея помешать директору рассматривать свои длинные ровные ноги, словно позволяла ему смотреть не на свои открытые высоко ноги, а на ладошки своих рук. Затем Юрий Петрович встал во весть рост и, обхватив свой рукой талию девушки, нежно чуть притянул её ближе к себе и, пристально глядя ей в глаза, как гипнотизёр, поцеловал в губы. Поцелуй затянулся на целую минуту. – Всё! Теперь иди, любовь моя… Не то я не ручаюсь за себя… За чашкой зайдёшь, когда бухгалтера уйдут домой… Ой! Нет! Не заходи, – как бы опомнившись, проговорил Юрий Петрович. – Я сам занесу чашку в бухгалтерию. Сегодня мне нужно съездить на склады с инспекцией.
– Ладно… – беззвучно произнесла Наталья, чуть чаше обычного дыша от длительного поцелуя. Уходя, она у двери оглянулась на директора, улыбнулась ему довольная и счастливая, и исчезла. Что-то в ней было такое, что интуитивно