е в Отрадном. За полупрозрачными гардинами шумел деревьями теплый июньский ветер. Из приоткрытого окна пахло влажной землей и зацветающей липой. Не было снега, куртки, фонаря, однако, по ощущениям отвертка не только торчала из бока, но и проворачивалась там. Закусив губу, Вика сползла с кровати и по стеночке пошла на кухню к аптечке. На половине пути остановилась. Дышать было больно и тяжело, вздох не получался. Мысли путались.
– Все-таки надо кому-нибудь позвонить. Так и умереть можно. И Кастанеда обглодает мне лицо, – думала Вика. Кастанеда в коридоре хмуро наблюдал за ее перемещением, приняв позу горгульи и посверкивая в полумраке желтыми глазами. Сейчас он выглядел серым привидение самого себя, щекастого полосатого сибирского кота. – Надо его покормить, что ли. Но сначала позвонить. Так, кому? Родители в Сочи, улетели неделю назад отдыхать, толку от звонка не будет, только перепугаются. И у Аллы экзамен для института дизайна, не надо ее дергать. Лариска? А, нет, уже десять, она девочек уложила, разбужу. Господи, Руслан же!
С Русланом они начали встречаться относительно недавно, пару месяцев назад. После семи лет брака и двух лет одиночества Вика никак не могла привыкнуть к мысли, что Руслан есть в ее жизни. Ну как есть, временами. Он молодой бизнесмен, весь в делах, растит свой стартап. Если находит время для Вики, то и хорошо. Про эту неделю в прошлую встречу он загадочно размахивал руками и говорил, что ждет хороших новостей. Вика взяла телефон и набрала сообщение: «Привет, можешь говорить?». Одна галочка, две галочки, телефон зазвонил.
– Але, могу говорить, недолго только, – голос Руслана был бодр, – только что приземлился в Мюнхене, вызвали они меня на встречу, будут контракт подписывать.
– Немцы твои согласились? – Вика на секунду забыла о боли.
– Да! У них там главный доступен только эту неделю, ну я и рванул. Так что все идет по плану.
– Ну здорово! Поздравляю!
– Да рано еще, вот подпишем, тогда и поздравляй. Что там у тебя, как сама?
– Я?– Вика растерялась. Помочь ей Руслан сейчас ничем не мог, пожалуй. – Да вот спина что-то болит.
– А я говорил, аккуратнее со спортом, железки тягать надо под присмотром тренеров, а не сама по себе. Слушай, тут паспортный контроль, я отключаюсь. Давай, спокойной ночи, целую, созвонимся.
– Пока.. – ответила Вика уже гудкам и опустила телефон.
Возмущение пополам с недоумением захлестнуло Вику. Вообще-то она не занимается спортом и железо не тягает. И сказать, что улетаешь из Москвы, можно было заранее. И спросить, что со спиной, а не давать сразу свои выводы. Дышать почему-то стало полегче, и отвертка в спине ослабла. Вика доковыляла до кухни, включила свет, кинула телефон на стол, вытащила аптечку из шкафа и опустилась на диванчик. Перебрала упаковки лекарств – от аллергии, успокоительное, желудочное, пастилки для горла, капли для носа. Из обезболивающего была только просроченная но-шпа. Можно было бы спросить у соседей, но сейчас на площадке мертвый сезон: семья справа выехала на все лето на дачу, из дальней квартиры съехали очередные жильцы-студенты, и новых хозяева пока не нашли. А квартиру слева вообще продали, и в ней идет бесконечный ремонт. Рабочие на ночь уезжают, видимо, все с жильем. Соседей снизу Вика не знала, а сверху весь этаж был заварен металлическим дверями, без звонков, просто рай для параноиков. У Вики был встречный страх – не дай бог лифт отключат, сдохнешь прямо на площадке, уйти невозможно.
Кстати о сдохнуть, это нам сейчас нельзя, действуем по обстоятельствам. Вика решительно выдавила две таблетки и запила водой прямо из кувшина. Потом откинулась на спинку дивана и начала прислушиваться к боли. Эпицентр был справа, под нижними ребрами спины. Вика старалась дышать равномерно как на йоге, делая медленные длинные вдохи и выдохи. Боль не уходила, но ее, по крайней мере можно было терпеть. Надо успокоиться, и все пройдет. К чертям эту отвертку и тем более коричневую куртку, не нужно о них даже думать. Из темноты коридора пришел Кастанеда, мявкнул и мягко запрыгнул на диван, подошел к Вике, аккуратно потоптался на ее коленях и улегся калачиком. Она запустила пальцы в мягкую шерстку на загривке. Кот мерно затарахтел. Начал лечить.
Кастанеду они подобрали со Славиным, когда еще были вместе. Вернее, это Вика подобрала у подъезда тощего и больного кошачьего подростка, отбивавшегося от пары агрессивных ворон. А Леонид уже просто согласился на совместное жилье с ним. После примерно года лечения ушей, глаз, вирусных инфекций и зубов Кастанеда обрел наконец-то вид приличного домашнего кота. Полосатый, пушистый, с кошачьей буквой М на лбу он лежал на всех видимых поверхностях квартиры, излучая полную невозмутимость, и жмурил свои желтые глаза. Имя пришло от Викиной мамы, Ольги Ивановны, у которой было достаточно свободного времени и множество увлечений. В число последних входили психология, тарология и личностный рост. Черпая новые для себя знания и красивые цитаты, Ольга Ивановна щедро делилась ими с дочерьми и зятем. Зять Леонид по мотивам ее выступлений именовал в доме отдельные предметы особо звучными именами. К примеру, холодильник звался Зигмундом за то, что каждый находил в нем ответы на мучительные вопросы, особенно