в обморок.
Крестовский обогнал его в росте, но, к сожалению, не начал сутулиться, как это часто случается с теми, кто резко вырос. И еще он больше не носил очки. А в остальном выглядел так же, как и раньше. Знакомо до зубовного скрежета. Он, кажется, тоже не ожидал встречи. Вероятно, дядя Лёва решил устроить им обоим сюрприз. Крестовский замер в дверях с идиотским выражением лица. Шилова потянула его за рукав в сторону Димки, который, к счастью, к тому моменту уже начал слышать.
– Дима, это Рома. Он будет у нас учиться. Он только четыре дня назад прилетел из Лондона. Прикинь, до этого в Москве даже не был. Пока не колется, за что сослали.
Крестовский смотрел так растерянно и вопросительно, будто всерьез ждал, что Димка разрулит ситуацию: видимо, если человек – идиот, то это со временем не проходит. Затем он неловко протянул руку, и, похоже, вправду думал, что Димка ее пожмет.
– Шилова, у тебя резко вкус испортился? – бросил тогда Димка, хотя понимал, что это звучит тупо.
Шилова скорее всего подумала, что он приревновал ее к новому фавориту, но в тот момент Димка так туго соображал, что спасибо хоть что-то сказал.
Крестовский сжал ладонь в кулак так, что побелели костяшки и спрятал руку в карман пиджака. В этот момент в его спину кто-то врезался, и этот клоун извинился. Причем, по-английски. Послышался хохот, кто-то ответил Крестовскому тоже по-английски. Димка не стал дожидаться развязки, закинул рюкзак на плечо и пошел прочь по коридору, подумав, что машина у Андрея утром не завелась неспроста. Нечего было сюда приезжать. Догнавшая его Машка начала выпытывать, что случилось, а Димка, вместо того, чтобы рассказать всю правду, почему-то пошел в отказ. И все следующие месяцы упорно продолжал игнорировать Машкины расспросы.
Девкам Крестовский нравился. Красивый, типа, живет опять же один, насколько Димка понял. Воспитанный до зевоты. Ни одного занятия не пропустил. Даже с температурой таскался, пока сердобольная Шилова не объяснила ему, что он может взять больничный, и не дала телефон клиники. Димка и рад бы был не знать столько о жизни Крестовского, но оно как-то само узнавалось. Он даже всерьез хотел перевестись в другую группу, но потом решил, что уж лучше пусть этот придурок переводится. Еще подумывал устроить Крестовскому адскую жизнь, благо, средств было хоть отбавляй. Крестовский так серьезно относился к правилам, что не подставил бы его только ленивый. Но эта мысль надолго не прижилась. Димка и сам не знал, почему. Наверное, потому, что ему тошно было даже смотреть лишний раз в сторону Крестовского, поэтому он делал вид, что никакого Крестовского в природе не существует. Дядя Лёва поначалу писал Димке, даже звонил пару раз, и Димка в ответ обещал тому присмотреть за ненаглядным дитяткой, но, естественно, даже пальцем не пошевелил, чтобы выполнить это обещание. Из-за чего Крестовский, кажется, один раз опоздал с отцом то ли в оперу, то ли на балет, потому что посеял телефон, а Димка, когда дядя Лёва не смог дозвониться до сынули,