Медик. – Я могу отключить Ленина. Точнее: я могу отключить его мозг. Больше того: я наверняка разберусь с тем, как отключить поле. Но я не знаю, к каким последствиям это приведёт. То есть, я ничего не гарантирую – а потому, как говорится, не взыщите.
Глава не стал задерживаться на «максимально открытом» лице Медика – и переключился на египтологов: обошёл их по очереди, одного за другим. Обошёл хорошим, таким, взглядом: не обещающим ничего хорошего. Господа с пониманием опускали глаза: перевод в категорию граждан не казался им сейчас таким, уж, немыслимым делом.
Спасение пришло, как та любовь, которая приходит, как известно, «когда её совсем не ждёшь». Или как та «хорошая мысля», которая – «опосля». Источником их обоих – и спасения, и «хорошей мысли» – стал «ответственный по группе». Именно он просиял в лицо «светлейшему» верноподданным взглядом на тему «Эврика!».
– А, что, если Ильича прямо в этом «коконе» доставить в Центральный Музей имени себя, родимого – и там поступить с ним по рецепту жрецов бога Птаха!
– Говорите об оскорблениях? – частично ожил Глава: хоть что-то всегда лучше, чем ничего.
– О них, родимых! – со слезами умиления на глазах просиял египтолог. – Мумия не выдержит надругательств – и Ленин закончится: распадётся на собственно мумию и астральное тело. Ну, а дальнейшее, как говорится – дело техники.
Резко контрастируя с энтузиазмом докладчика, Глава скептически покривил лицом.
– Всё это – очень сыро и ненадёжно… Но попробовать можно: другого у нас, всё равно, нет…
«Переадресовка» мумии Ильича не заняла много времени: уже через полчаса дружный коллектив египтологов и экстрасенсов был готов к нанесению оскорблений. Рецепт жрецов бога Птаха был простым и понятным: вопрос заключался лишь в его эффективности. А, вот, здесь мнение коллектива явно расходилось с представлениями «ответственного по группе». Хотя и тот, даже пытаясь демонстрировать неподдельный энтузиазм, не выглядел убедительным в своей «убеждённости». Глядя на него, Медик не сомневался в том, что египтолог всего лишь оттягивал момент расплаты: тот и сам понимал, что его предложение – хрестоматийные «мёртвому припарки».
Предположения не замедлили сбыться. Нет, египтолог старался изо всех сил – а сил ему понадобилось немало: ведь осквернить предстояло не один экспонат. Но даже антихудожественная «художественная роспись» по мраморной скульптуре Ильича не подействовала на мумию: по сообщениям экстрасенсов, немедленно связавшихся с «нашим человеком в Гаване» – духом Фани Каплан – душа Ленина по-прежнему отсутствовала в астрале.
А это могло означать лишь одно: мероприятие египтолога оказалось «мёртвому припарками». Оказалось вполне ожидаемо – и даже оперативно. Нет, возможно, жрецы Птаха и не были шарлатанами. Возможно, они и добивались поставленных целей… хотя бы иногда и отчасти. Возможно, вся проблема заключалась в неполноте рецепта или ошибочности его восприятия. Но, как бы там ни было – а «воз» – в лице тела и души Ильича –