возражать. Она оглянулась на свою группу и покорно пошла за Вадиком.
На сей раз дружки старшего брата раскошелились на такси. Девушку усадили вперёд, сами разместились на заднем сиденье. Дорога много времени не отняла, таксист попался бойкий прекрасно ориентировавшийся по городу.
– Сидите пока здесь. – распорядился Вадик обратившись к Пашке и «Сёме», – А ты на выход давай. – бросил он девушке.
О чём-то переговорив с ней на улице, Вадик вернулся обратно в салон. Теперь он занял место рядом с водителем.
– Подождем минут двадцать? – спросил он таксиста.
– За ваши деньги любой каприз. – охотно согласился тот принимая приличный задаток.
Ждать пришлось недолго. Не прошло и десяти минут, как двери подъезда новенькой высотки распахнулись, и на улицу вышла высокая и стройная девушка.
– Оба-на! Оксаночка оперативно сработала! Интересно, чо ты ей сказал? – усмехнулся «Сёма».
– Пошли, потом расскажу. – ухмыльнулся в ответ Вадик.
Девушку явно ввели в заблуждение. Она, как только заметила, кто двигается в её сторону, остановилась и попятилась к подъезду, и тут же ненароком наскочила на выходившую следом Оксану. Столкнувшись с подругой, или кем они там друг – другу являлись, девушка оглянулась на неё, затем опустила взгляд под ноги. Видимо смирилась с неизбежностью подобной встречи.
– Ну, здравствуй красавица! – заговорил Вадик…
Пашка остановился чуть позади, и сам не зная, зачем, огляделся по двору. А двор был пуст. Практически пуст. Только какая-то пожилая тетка у соседней высотки сидела на скамеечке. Но она не обращала никакого внимания на молодежь. На детской площадке, по опавшей осенней листве рыскала похожая на лисицу длинная пестрая собака. Она что-то упорно вынюхивала в кучках сухих жёлтых листьев. Собака суетливо перебегала от кучки к кучке, и иногда поднимая голову, озиралась по сторонам.
А Вадик продолжал диалог с девушкой.
– …какое на хрен… кому ты нахрен нужна была, «курица» «тупорылая»… чо ты вообще попёрлась с нами?! Ты чо, не в курсе, чем заканчиваются такие посиделки на квартирах? – Вадик пересыпал чуть ли не каждое слово отборным матом и оскорблениями в адрес девушки и, судя по всему, их у него в лексиконе было не менее чем просто приличных слов, – Чо ты… молчишь, стоишь?! Чо ты там «рисовала» в своем заявлении?!
– Я только подписала… мама писала и… – голос девушки звучал тихо, слабенько, почти безжизненно.
– …«в рот мента»… ты, чьими мозгами жить собираешься? Плохо тебе будет, а не ей…
Вадик, похоже, начинал терять терпение и самообладание. Он уже не слушал и не ждал ответа на свои вопросы, он просто лил и лил на девушку поток ругани и пошлости. Он просто уничтожал её морально. И начинало создаваться такое впечатление, что этот противоестественный акт насилия сильного над слабым доставляет ему удовольствие. И так было очевидно, девушка не просто напугана, она в ужасе от того что с ней произошло этой ночью и что происходит в данный