еет смысла что-либо скрывать и что лучше говорить в суде только правду. Но тот, казалось, никак не хотел признавать себя виновным. Адвокат пояснил ему, что не сможет помочь Ратмиру, если он не поможет и не расскажет о том, как все происходило.
В комнате для свиданий было серо и отдавало пустотой. Приколотые деревянный стол и стулья напоминали об ограничении свободы.
– Нет, гражданин адвокат, – Ратмир докурил оставшуюся часть сигареты, сделав глубокий вдох, не спеша, стал выдыхать. – Я никого не убивал. Больше мне сказать вам нечего.
Павел сложил в папку листки бумаг, разложенные на столе. Поднялся и собирался уходить, как Ратмир его остановил.
– Сколько мне могут дать, гражданин адвокат? – спросил он, глядя на стену, словно увидел там что-то необычное.
Когда Ратмир повернул голову в сторону адвоката, Павел смотрел ему прямо в глаза. В них не было никакого ни раскаяния, ни сожаления, его взгляд выражал лишь непонимание.
«Как странно, – подумал Павел, – сказать, что он преступник, то же, что сказать, что он Папа Римский».
– Я постараюсь, чтобы суд отправил тебя на медицинское обследование.
Ратмир выдохнул, схватившись за голову.
– Да не трогал я никого! Я не знаю… – он не знал, как оправдать себя. – Не было меня там!..
Потирая ладонями лицо, Ратмир в отчаянии не мог найти подходящих объяснений. В этот момент, казалось, он забыл, где находится. Павел, понимая его страдания, не знал, что сказать, положение обвиняемого ему представлялось безнадежным.
Наконец подозреваемый молодой человек пришел в себя. Его лицо, находясь в задумчивой позе, укрытое ладонями, будто вынырнуло. Он замер, посмотрел на адвоката. Его взгляд был сосредоточенным, с признаками безумия.
– Это Елка! – выдавил он, сам не веря своим словам.
Он вновь обхватил голову, утопив пальцы в волосах.
– Это она все сделала, вы еще не знаете, что это за человек…
Ратмир, шевеля пальцами густые черные волосы, внезапно оставил свое занятие и снова пристально посмотрел на адвоката. Его взгляд теперь выглядел полностью безумным, и он обращался, скорей, к самому себе, чем к Павлу.
– …Может, это… и не человек вовсе?!
Начало
Павел спустился по цементной лестнице и направился в сторону главных ворот.
Двадцать пятое мая. Среда. Ярко светило утреннее солнце. За высокими стенами учреждения у берез набухали первые почки. Недалеко от крыльца прыгали, перекрикивая друг друга, воробьи, путаясь под ногами, пружинисто отскакивая от асфальтной поверхности, щебеча, прося во все свое птичье горло чего-нибудь съестного. Павел обратил на них внимание, еще раз удивился прозорливостью этих крошечных существ. Тут же вспомнил, что у него ничего нет в карманах, прошел мимо прожорливых птах.
Ратмир, очевидно, что-то скрывал и не говорил правды или же, наоборот, говорил с ним откровенно. Парень, как показалось Павлу, не был похож на хулигана. Тогда кто-то или…
Его мысли прервал сигнал автомобиля, он обернулся. Новенький серебристого цвета Mitsubishi, пропустив бросившегося перейти дорогу пешехода, повернул в сторону ворот и въехал на небольшую площадь СИЗО.
Машина адвокату показалась знакомой. Павел попытался рассмотреть номер, остановившись, пока автомобиль проедет мимо, посчитал, что это поможет восполнить пробел в памяти. Но из другого угла ворот появился ГАЗ, словно затаившись, Павел, задумавшись, не ожидал появления милицейского зака. Очнувшись от сигнала гудка, не его ожидал появления. Он машинально посмотрел на зарешеченное окно и встретился взглядом с милиционером, сидевшим у окна автомобиля. В этот момент сыграло то же ощущение, что и при виде иномарки. Конвоир показался знакомым Павлу. Затемненное лицо, прикрывавшееся его кепкой с блестевшей кокардой, будто пронизывало взглядом. Возможно, подумал Павел, что он уже где-то видел этого конвоира. Когда показались черты лица милиционера при отраженном от белой стены СИЗО солнечном свете, Павел почувствовал, что он знал этого человека. Это была не мимолетная встреча на улице или в зале заседаний. Глаза, которые он успел разглядеть в тени козырька, породили ощущение, что человек был его ближайшим другом или родственником.
Но Павел не мог вспомнить кого-либо, работавшего в конвойном подразделении. Времени понаблюдать за вышедшими из машины конвоирами не хватало, и, шагая вдоль начинающих зеленеть деревьев по тротуару, он направился к главной дороге.
Утро следующего дня Павел встретил словно в тумане. Ему снился сон.
Золотисто-ослепительная летняя поляна, окруженная ярко-белесыми березами и усеянная цветами с голубыми лепестками. С правой стороны доносилось щебетание невидимых птиц. Разносясь эхом, трель доносилась уже со всех сторон. Это напомнило детство, летние каникулы в Краснодарском крае. Вдруг Павел почувствовал легкое прикосновение к лицу, где-то из подсознания стало накатывать ощущение, что бесполезно сопротивление возрастающего в нем волнения. Его охватило ощущение покоя, казалось, что позади него стоит нежная, влекущая