тёмные глаза согревали её, а сильные руки поддерживали и не давали упасть. Иначе, ей казалось, она действительно может свалиться с ног, унизив этим своё герцогское достоинство. А просить помощи у слуг было не в её привычках. Разве что Нэн в нужную минуту всегда оказывается рядом. Но она и не спрашивает никогда, нужна ли её помощь, – приходит и берёт хозяйку за руку, а то и на руки, как в детстве. Это хорошо, это придаёт уверенности, и леди Сесилия изредка ворчит на служанку, но чисто для порядка, и они обе знают это.
Мысли снова вернулись к мужу. «Ричард, сердце моё, где ты сейчас? Не грозит ли тебе беда? Ведь эта ведьма-анжуйка, Маргарита, готова съесть тебя с потрохами, ты же знаешь. Будь осторожен, любимый. Будь очень осторожен, прошу тебя. Ради меня и наших детей. И ради того, кто только готовится войти в нашу семью и даётся мне так тяжело. Наверное, это последний раз я порадую тебя ребёнком, милый мой. Больше не смогу. Я чувствую, что не смогу, прости».
Воспоминания о муже, о его тёплых руках и нежных ласках убаюкали измученную герцогиню, и она задремала. А когда проснулась спустя пару часов, почувствовала себя гораздо бодрее. Женщина с аппетитом поела и даже прошлась немного по саду перед сном. Лето в этом году выдалось замечательным. Над Англией мягко светило солнце. Яблоки в саду наливались обильным соком и казались прозрачными. Их было так много, что ветви деревьев клонились до земли. А крестьяне готовили серпы – урожай ожидался отличный. Дай-то Господь! Ещё один голодный год страна вряд ли переживёт спокойно. И так уже не один мятеж подавлен королевскими войсками. А сейчас, говорят, где-то на юге, кажется в Кенте, собралась большая армия недовольных. Только бы не разгорелась война! Только бы мир был в стране!
Но здесь, на севере, было тихо. Мирно приходили и уходили тёплые летние дни. Вечера были такими упоительными, что не хотелось уходить за толстые стены замка, где и в самую жару приходится растапливать к ночи камин. День за днём проходил для герцогини в ожидании вестей от мужа и грядущих родов. Тихонько прошелестел над Фотерингеем сентябрь. И вдруг погода резко испортилась. Похолодало, небо заволокло тяжёлыми тёмными тучами. Дождя не было, но ветер гнул деревья в парке чуть не до земли. В трубах выло и грохотало. Казалось, ещё немного, и небо обрушится на землю.
И тут, в последний день сентября, вечером, герцогиня ощутила первые схватки. Верная Нэн тут же увела её в приготовленные покои и подняла на ноги всю челядь. Забегали слуги с вёдрами, женщины готовили колыбельку и всё необходимое для младенца, прибежала оповещённая заранее повитуха. Роды начались. И сразу стало ясно, что эти роды не будут похожи на прежние. Тогда ей удавалось родить довольно легко и быстро. Сейчас же пошли тягостные часы боли и ожидания. После каждого приступа схваток силы герцогини таяли, и казалось, что со следующей волной боли ей уже не справиться. Но волна накатывала, и она опять, сцепив зубы, терпела, не желая уступать отчаянному желанию кричать и выть, как волчица.
– Кричите, миледи, кричите, – подбадривала