и тому подобное. Но Гарри либо не знал, либо игнорировал «фальшивокладбищенский» этикет. На всех надгробиях он разместил имена людей, которых знал лично: Дэниела Рэнсома из соседнего дома, Рика и Тима из Дорожного департамента, самого себя, Маргарет, а на двух маленьких крестиках у входной двери он написал «Юнис» и «Сидни». Когда Юнис увидела крест со своим именем, она расплакалась.
– Зачем ты это сделал? – спросила она.
Гарри прекратил работать.
– Это вроде подписи на домашнем задании. Я хотел, чтобы люди знали, кто работал над Склепом.
– Почему ты хочешь, чтобы я умерла? – спросила Юнис, явно пропустив объяснение Гарри мимо ушей.
– А я думаю, это отличная идея, – сказала Сидни. – Спасибо, папа.
Юнис опустила голову и ударила ею Сидни в грудь. Захрипев, Сидни рухнула навзничь, и Юнис напрыгнула на нее сверху. Она придавила коленями руки Сидни и принялась мутузить ее кулаками.
– Заткнись! – кричала Юнис. – Заткнись, заткнись, заткнись!
Сидни, более крупная и сильная, высвободила правую руку и ударила Юнис по голове. Юнис покачнулась, но удержалась на месте и продолжила свой шквал пощечин.
– Гарри! – крикнула Маргарет. – Помоги мне!
Гарри, продолжавший устанавливать надгробия во дворе аккуратными рядами, оторвался наконец от своего занятия, прошел через двор к ним и ударил Юнис по лицу тыльной стороной ладони. Юнис скатилась с Сидни и упала в траву, где затихла, свернувшись калачиком и обхватив голову руками. Сидни встала и пробежала мимо Маргарет в дом.
– На кой черт ты это сделал? – закричала Маргарет на Гарри.
Гарри моргнул. Посмотрел на Юнис, потом на Маргарет. Что-то вроде сожаления мелькнуло на его лице, но потом он пожал плечами.
– Ты просила помочь, – сказал он.
– Никогда не поднимай на нас руку! – прорычала Маргарет. – Или я сама убью тебя. Ты меня понял?
Ей показалось, что в следующее мгновение он ударит и ее. Но он постоял, тяжело дыша и подвигав челюстями, затем развернулся и пошел на другую сторону лужайки строить надгробия.
Маргарет помогла Юнис подняться и отвела в дом, чтобы осмотреть полученные ею травмы. Губа у дочери была разбита, но в остальном вроде обошлось. Маргарет завернула в полотенце кусок льда и прижала его к лицу Юнис.
– Прости, – сказала Юнис. – Я просто испугалась.
– Знаю, милая.
Маргарет никогда раньше не видела, чтобы Юнис с кем-то дралась – даже в детском саду. Сегодняшний день оказался богат на открытия, и ни одно из них не пришлось ей по душе.
– Теперь я постоянно боюсь, – призналась Юнис.
Маргарет посмотрела вдоль коридора на закрытую дверь спальни Сидни. Ей показалось, что она слышит ее плач.
– Папа еще любит нас?
Маргарет с трудом заставила себя взглянуть на Юнис.
– Конечно же, любит.
Юнис опустила лицо и больше не смотрела в глаза матери. Она уставилась на стол, пока на ее лице таял лед. Проведя рукой