Похоже, дама уж давно перестала следить как за порядком в своём жилище, так и за собой, пустив всё на самотёк. Дабы завершить портрет Натальи, пожалуй, можно отметить ещё и то, что интеллектуальные способности данной персоны, были гораздо ниже вышеозначенной Оксаны. Типичная базарная баба, которую можно встретить на лавочке практически у каждого подъезда. Дескать, всё мы знаем, по любому поводу дадим совет, при этом сами палец о палец не ударим.
Раиса Ивановна Савченко, собственница десятой квартиры, несколько отличалась от ранее описанных женских персонажей. Однако здесь, наверное, следует говорить не о каком-либо уровне знаний или способности мышления, а скорее о более богатом жизненном опыте. Ведь Раисе Ивановне было далеко за шестьдесят. Она уже знала, где следует промолчать. То есть, не говорить там, где была в том необходимость. Либо напротив, привести некий наглядный пример из своей жизни. В общем, произвести на собеседника наилучшее впечатление.
В каждой из трёх квартир, я задавал практически одни и те же вопросы. Интересовался поводом вчерашнего праздника, кто присутствовал на том мероприятии, о чём говорили, в какое время разошлись, когда и при каких обстоятельствах в последний раз видели Яроша. При этом я получал, как под копирку, идентичные ответы.
Чего в тех ответах было больше, единого видения ситуации или общего, едва ли не стадного вектора мышления, мне было вовсе не понятно. Не исключал я и того, что в вышеозначенных ответах присутствовал и некий фактор предварительного сговора.
Опрашиваемые в один голос утверждали, будто бы все они большие друзья и единомышленники. Потому, дескать, и не могло быть между ними каких-то разногласий или ссор. Ну, а пьянка, она и есть пьянка. Тут все разговоры как бы ни о чём. Вспоминали, как начинали борьбу с ненавистной управляющей компанией. Много ржали, когда Эдуард с Сергеем травили анекдоты. Дамы припоминали, как участники пикника иногда расходились по группам, о чём-то секретничали, что-то обсуждали. Однако все «тёрки» были абсолютно безобидны, вытекали из общей канвы праздника. Ну, прямо, сама идиллия.
Слушая воспоминания о вчерашней гулянке, я поймал себя на весьма интересной мысли. Все опрашиваемые говорили преимущественно о какой-то чрезмерной коллективной активности, борьбе и прочем. Складывалось полное ощущение, будто бы я вновь вернулся в свою комсомольскую юность. Ну, типа: «вихри враждебные веют над нами… В бой роковой мы вступили с врагами…»
При этом полное отсутствие разговоров о чём-то более приземлённом. Никаких бытовых вопросов, как и ничего личного. В конце концов, вчера погиб их сосед, друг, товарищ, а в их пересудах ни капли сострадания, чувства горя, соболезнования или сопереживания.
А впрочем, о самом погибшем все отзывались в исключительно положительных тонах. Признаться, в чём-то я даже позавидовал этому парню. В его-то сорок лет, и такое уважение среди соседей.
Однако подспудно я помнил ещё и о том, что о покойниках либо хорошо, либо… Ну, вы меня поняли.
Примерно