его болезненного сознания.
– Ну почему же? – закричал он, уже понимая, что она не вернётся.
Павел открыл глаза и обнаружил, что он всё так же лежит у костра. Грудь и шея были влажными от пота. В голове стоял лёгкий туман. Вокруг костра о чём-то весело переговаривались его новые сослуживцы.
«Чёрт знает, что такое, – капитан никогда не был сентиментальным. – Всякая чертовщина лезет в голову, так недолго поверить во что угодно».
Он приподнялся и присел, опершись спиной о седло. Его внимание вновь привлекло зрелище наблюдаемое им ранее. Гора трупов выросла чуть ли не вдвое.
– Откуда столько погибших? – спросил он у соседа.
– Прошлой ночью гунны устроили вылазку, пожгли лагерь и побили наших воинов.
– А сколько там этих самых гуннов?
– Их там всего около двух сотен. Правда, это личные телохранители королевы Тины, и в плен они сдаваться не собираются.
– И что, их невозможно захватить?
– Захватить-то можно. Правда, положим людей в десятки раз больше, чем их там осталось. Они держат один- единственный проход в ущелье, войско не развернёшь.
– Не в этом дело, – перебил его другой воин. – Девчонка оскорбила кагана, и он решил заморить их голодом, чтобы она смирила свою гордыню и приползла к нему на коленях, вымаливая прощение.
– Это сам каган тебе докладывал? – ехидно сморщился щуплый хазарин.
– Сам не сам, но слышал, сотники между собой толковали, когда на посту стоял.
– Чем же эта королева провинилась перед каганом?
– Он захотел взять её в жёны, а она отказалась. После этого мы взяли страну на меч. Сейчас кагану осталось лишь протянуть руку, и плод упадёт в ладонь. Вот он и не торопится, – усмехнулся воин.
– Веская причина чтобы развязать бойню, – пробормотал капитан. – Просто потому, что женщина отказала.
Между тем рабы завершили свою работу. Затрубили рога, и хазарское воинство стало стягиваться к кострищу. Из кибитки вышел сотник и подозвал Горюнова к себе.
– Следуй за мной, Павлун, – он исковеркал на свой лад его имя. – Отныне я оставляю тебя при себе.
– Премного благодарен, ваше высокоблагородие, – вытянулся во фрунт капитан.
Салах невольно вздрогнул и настороженно посмотрел на Павла. Тот понял, что немного перегнул палку:
– У нас на родине так к командиру обращаются.
Сотник молча повернулся и направился к общему сборищу. Капитан последовал за ним. Тёплый летний ветерок приятно освежал лицо.
В стороне от сваленных в кучу мёртвых тел, на площадке примерно шестьдесят на пятнадцать метров, было расчищено место, оно было аккуратно окопано по периметру неглубоким рвом.
– Послушай, – обратился Павел к одному из сопровождавших начальство десятников, – объясни ты мне, непутёвому, что здесь будет происходить? Обычаев ваших не знаю, а я на службе уже. Надо всему обучаться.
– Здесь сегодня ночью будет совершена тризна по погибшим воинам.
– Об этом