а затем снова по какому-то длинному переходу, и шаги его гулко отдавались в каменных стенах. В самом конце коридора он открыл тяжелую дверь, и я к радости своей обнаружил за ней хорошо освещенную комнату, в которой стол уже был накрыт к ужину, а в громадном камине жарко и весело горела целая поленница дров.
Граф остановился, опустил на пол мои саквояжи, закрыл за мной дверь и, пройдя через весь покой, открыл еще одну дверь, ведущую в маленькую восьмиугольную комнату с единственной лампой и совершенно без окон. Пройдя ее так же, как и предыдущую, граф открыл следующую дверь и поманил меня. При виде этой комнаты радость сладким теплом разлилась по всему моему телу: это была просторная спальня, хорошо освещенная и натопленная, с большим камином, жар от которого поднимался вверх и с гулом исчезал в дымоходе. Дракула поставил мои чемоданы у стены, развернулся и, перед тем как закрыть дверь, на прощание сказал:
– После столь утомительного путешествия вы, вероятно, захотите привести себя в порядок и заняться туалетом. Надеюсь, здесь вы найдете все, что вам нужно. Как только будете готовы, возвращайтесь. Ужин подадут в столовую.
Непринужденность и теплота этих слов, казалось, рассеяли все мои сомнения и страхи. Окончательно придя в себя после всего пережитого, я обнаружил, что зверски голоден, поэтому, наскоро покончив с туалетом, поспешил в столовую.
Как только я вошел, то сразу заметил, что ужин уже подали. Мой хозяин, прислонившись к камину, грациозно махнул рукой в сторону стола.
– Прошу вас, садитесь и ешьте вволю. Надеюсь, вы простите меня за то, что я не составлю вам компанию; я уже отобедал, а ужинать я не привык.
Я вручил ему запечатанный конверт с письмом мистера Хокинса, которое тот просил передать лично графу. Старик, сорвав печать и нахмурившись, прочел послание, затем, улыбнувшись, поднял глаза и передал бумагу мне, дабы я с ней ознакомился сам. То, что я там обнаружил, по крайней мере один абзац, очень мне польстило:
«…К огромному сожалению, приступ подагры, обострившейся в последние дни, на некоторое время сделал абсолютно невозможными мои поездки куда бы то ни было. Тем не менее я счастлив имеющейся у меня возможности отправить к Вам достойного заместителя, заслуживающего моего безграничного доверия. Мой посыльный – молодой человек, полный энергии и несомненного таланта, с которым можно решать вопросы самого деликатного свойства. Харкер благоразумен и неболтлив; под моим началом из юнца он превратился в настоящего мужчину. С его помощью я надеюсь решить все дела в кратчайшие сроки к нашему обоюдному удовольствию».
Пока я читал, граф уже подошел к столу и лично снял крышку с блюда, открыв моему взору великолепно зажаренного цыпленка. Таким образом, мой ужин составили птица, сыр, салат и бутылка старого токайского, из которой я с удовольствием выпил пару стаканов. Пока я ел, граф засыпал меня вопросами относительно моего путешествия, и к концу ужина я описал ему почти все, что произошло со мной в дороге.
Покончив с едой, я с удовольствием присоединился к хозяину: мы оба