Бога верите?
– Как в какого? В единственного, – искренне недоумевала женщина в шляпе, отвечая тихо и настолько миролюбиво, что даже с мягкой улыбкой.
– Так в Будду, или Христа, или, может быть, в Аллаха? Ваш Бог кто? – не в тон ей громко, с укором напирал бородач.
– Тот, кто меня услышит. В Туле, в Риме, в Катманду или в Мекке – неважно. Важно только, чтобы услышали, он меня, а я его. Неужели у вас нет такого своего Бога? Который не будет ни за, ни против ворот, медитации, плясок у костра или вкусной еды. Не того, который по чужим правилам, а того, который ваш, настоящий?
Она спросила слишком наивно, откровенно, бородач не успел закрыться от такой честности. Вопрос ударил в место, где нет защиты, брони от самого себя, пробил под рёбра так, что он осёкся, обмяк, и гнев в его глазах сменился на поиски убежища для подранка. Он сразу стал на полметра ниже ростом и выглядел очень обескураженно. Как можно было ожидать, что такая маленькая, неприметная, в очках, вместо того чтобы оправдываться, задаст вот такой вопрос здесь, на площади Святого Петра в Ватикане? И зачем эти люди стоят вокруг и слушают так, что тишина повисла, что им всем до его Бога? Жена не может от этого укрыть. Уж лучше бы били, тогда всё стало бы понятно – за веру даже хорошо быть битым.
Зелёная с фиолетовой уже набрали побольше воздуха в лёгкие, готовые к его ответу. Это ловушка, он сам попался на свою слабость, как на крючок, и за неё сейчас жестоко наказан. Вчерашний сытный ужин стоял у него поперёк горла, мешая говорить, но не только в нём было дело.
– Я не буду вам отвечать, и в чужие Святые Врата не пойду. Я знаю точно, в какого Бога верую! У вас всё слишком просто, а нужно выбрать религию, веками выстраданную, и держаться за неё, иначе…
Но его уже не слушали, презрительно загудели, зашевелились, потеряв к нему интерес, и скоро группа растворилась в Риме. Дама в шляпе лишь пожала плечами, не получив откровенности в ответ на свою, и тоже ушла. Они остались вдвоём среди чужих людей, пришедших сюда именно к Папе, а не по случайности. Жена не сделала ни шагу к нему навстречу, так и стояла на булыжной мостовой, как вкопанная. Он подошёл к ней сам, молча взял её за руку.
– Всё будет хорошо, дорогой, – постаралась утешить она.
– Божественный нетвокинг – вот их религия. Они заигрывают с любым богом, до которого смогут дотянуться. Именно заигрывают, без служения, без покаяния, и я, похоже, одним злосчастным куском мяса отправил полсотни православных христиан пройти сквозь Святые Врата. Хреновый из меня сегодня вышел проповедник, дорогая.
– Всё будет хорошо, – словно мантру повторяла жена, – всё будет хорошо.
Ему это не понравилось, как и тот вопрос, и он предпочёл замолчать и злиться, чтобы заглушить всё лишнее, что стало вторгаться в его открытую рану извне, как раз когда Папа Римский благословлял всех, кому повезло оказаться в тот момент на площади Святого Петра.
Рим 2016.
Индульгенция – в католической церкви полное или частичное прощение грехов.
Епитимья