за неприятелем. Турки, поняв, что обнаружены и что уйти им не удастся, решили сражаться до последнего, хотя сопротивление было бессмысленным – мы из наших десятидюймовых орудий могли расстрелять их с дистанции, которая оказалась слишком большой для их легких пушек.
Ясно было лишь одно: сдаваться они не собираются, и я должен был выполнить приказ адмирала Нахимова – уничтожить неприятеля.
С помощью чудо-бинокля мы могли наблюдать за падением наших ядер и бомб. Комендоры стреляли превосходно, и вскоре одна из шхун, лишившаяся мачт, потеряла ход. Вторая, тоже понеся большие потери в рангоуте, все еще питала тщетную надежду на спасение. Но и она вскоре загорелась и стала тонуть. Турки пытались спустить шлюпки, но ядра, упавшие рядом, перевернули их. Когда палубы вражеских кораблей стала захлестывать морская вода, мы прекратили огонь.
Я приказал спустить баркас и отправиться к месту гибели турецких шхун, чтобы попытаться спасти тех, кто еще не пошел ко дну. Лейтенант Михайлов попросил, чтобы в баркас взяли двух его мичманов, успевших надеть свое снаряжение и вооружиться. Я уже видел в Севастополе подобным образом экипированных офицеров из Гвардейского Флотского экипажа. Говорят, что их куртки не пробивает пуля, а странные ружья могут без перезарядки выпустить несколько десятков пуль.
Как оказалось впоследствии, предосторожность Олега Николаевича была не лишней. Поляки, которые находились на одной из тонущих шхун, ухитрились перевернуть одну из опрокинувшихся шлюпок и начали вычерпывать из нее воду. Она едва держалась на плаву, но на нее сумел перебраться какой-то важный пан. Он даже сумел сохранить сухими свою одежду и пистолеты, заткнутые за пояс. Увидев наш баркас, поляк с диким криком выхватил оружие, намереваясь застрелить кого-нибудь из наших. Вот тут-то и показали себя сослуживцы лейтенанта Михайлова. Несколько метких выстрелов, и лях плюхнулся в воду. Державшиеся за полузатопленную шлюпку турки и поляки жалостливо завопили и взмолились о пощаде.
Двумя рейсами мы подобрали всех, кто еще был жив, после чего Олег Николаевич доложил по своей «радиостанции» в Севастополь о произошедшем. Вскоре из штаба флота мы получили ответ: «Бессарабии» надлежало следовать в Крым, а патрулирование побережья продолжит идущий нам на смену пароходофрегат «Одесса»…
16 (4) ноября 1854 года.
Дунайские княжества.
Штабс-капитан Гвардейского Флотского экипажа Домбровский Николай Максимович, бездельник
Бездельником я стал не по своей воле. Ядром отряда, к которому я был приписан, командовал капитан Гвардейского Флотского экипажа Ильин Николай Максимович, мой полный тезка. Перед венесуэльским вояжем его – тогда еще в чине старшего лейтенанта – назначили командиром сводного отряда морской пехоты на «Королеве». В отличие от роты Хулиовича, морпехов с «Королева» раздербанили. Одно отделение участвовало в первой нашей встрече с императором. До сих пор оно служит при нем лейб-охраной и одновременно связистами.