вступил на территорию становища, не забыв покрасоваться перед якобы невзначай вывернувшими на него девушками, особенно перед той самой, что давно владела его сердцем.
«Асимилан!» – мысленно позвал эту красавицу охотник, не решаясь высказать своих чувств и отворачиваясь, и потому не замечая, что и она смотрит на него с затаённой симпатией.
…Становище кипит, взбудораженное новостью. Сын вождя сватается к первой красавице, дочери шамана! Молодежь на свирелях играет возле шатров и танцует, празднуя столь знаменательное событие. Угощают всех, кто только подойдёт к праздничному столу, накрытому отцом жениха. Только охотник Берелту демонстративно никуда не идёт, не в силах смотреть на то, как сватают его любимую.
…Они вместе. Берелту и Асимилан. Рука в руке, бегут по лесу, стараясь скрыться от отправленной за ними погони. Свистят стрелы, яростно вопит опозоренный шаман, чья дочь сбежала до назначенной им свадьбы. Стрелы падают прицельно, задевают юношу, оставляя у него на шее две глубокие резаные раны. Охотничьи стрелы с хищными лезвиями-полумесяцами, не ведая жалости, наносят ему два смертельных удара. Захлебываясь кровью, парень падает, а вместе с ним и девушка, что отчаянно пытается ему помочь, но и она становится жертвой беспощадных и оперённых вестниц Смерти…
– Странная песня, – поделился я с Иланой первым впечатлением от услышанного. Девушка вздрогнула. Последние пару минут она сидела в тишине, загипнотизированная магией собственной музыки, и мои слова вывели её из столь приятной задумчивости.
– Что же в ней странного? – спросила моя тюремщица. Этот факт мы с ней выяснили в самом начале разговора и больше к нему не возвращались. И всё же об этом стоило помнить, несмотря на любое количество выпитого.
– Он не продумал план побега. Даже коней не приготовил, – не думая брякнул я первое несоответствие с законами реальности, первое из тех, что пришло мне в голову с момента окончания песни. – Глупо всё. От любви, видимо, лишаются даже последних мозгов.
– Дурак! – эмоционально среагировала девушка, но не отстранилась, наоборот, привалилась мне на плечо. – Ничего ты не понимаешь… Постой! Как ты понял, о чём песня?
Ответить на её вопрос я не мог при всём желании, поэтому только пожал плечами, любуясь тем, как развернулась ко мне эта красавица – пышно разлетевшееся облако вьющихся антрацитово-черных волос, раскосые «эльфийские» глаза янтарного оттенка, такие теплые и пульсирующие сокрытым в них светом, исполненное чувственности порывистое движение, едва заметный румянец на смуглых щечках…
Чувствуя приближение очередной острой вспышки психоэмоционального удовольствия, я остался в образе «не ведаю, что творю». Ибо не ведал, но творил. Или вытворял? Жаль, Лёхи поблизости нет, он бы проконсультировал.
Воспоминание о друге принесло прохладу отрезвления. В том, что он уцелел и, возможно даже, не пострадал, я не сомневался ни капли. Но мне не нравится, когда моих друзей пытаются убить.
– Лучше расскажи, зачем