был полдень, а она сидела с почти опустошённой бутылкой вина. Мне это показалось странным. Но вопросов я задавать не стала: ведь необязательно она напивается здесь одна? Может быть, человек, с которым она сидела за этим столиком, просто ушёл чуть пораньше.
Впоследствии я узнала, что никакого компаньона у неё в тот день не было, просто Валери почти физически не выносит одиночества. Боится остаться одна, потому что тогда её одолевают грустные мысли. А в ресторане, где снуёт персонал, а за столиками сидят другие люди, ей легче. А выпивать, не дожидаясь полудня – для неё такое не редкость.
Но тогда она показалась мне чертовски респектабельной.
– А ну-ка, садись! – почти приказала она мне, подозвала официантку, велела принести ещё один бокал и какие-нибудь закуски. Сама разлила вино по бокалам, не дожидаясь, пока это сделает тот же официант, замахала ему рукой: мол, что стоишь, иди неси, что велено.
– Ну как ты? Вижу, стала просто красоткой! Хотя ты и в школе была хорошенькой.
Я чувствовала себя немного неловко, а главное, уже поняла, что теперь разговаривать о работе с администратором – дохлый номер. Приду в следующий выходной, надеюсь, она меня не узнает. Но видеть Валери я была рада. Хоть кто-то из нашей «отстойной четвёрки» выбился в люди.
Я рассказала ей о своей работе в забегаловке, о том, что ищу что-то получше, и она, нетрезво взмахнув руками, крикнула официанту:
– Шампанского!
А потом, обратившись ко мне, пояснила:
– Нам есть что отпраздновать. Потому что ты уже нашла очень крутую работу. Слыхала про такой клуб – «Красотка»?
Я напряглась, но ничего не всплывало в памяти. Но она стала объяснять:
– Если работаешь официанткой, заработок – тридцать долларов в смену, плюс чаевые. Но это так, ерунда. Основные деньги, сама понимаешь, не на этом. Выезжаешь с клиентом на час – двести долларов, на всю ночь – четыреста. Это у официанток. А вот для танцовщиц – триста час и шестьсот за ночь. Ну, туда пробиться невозможно. Фюрер переводит в танцовщицы только тех, кто активно лижет ей зад.
Я сидела и хлопала глазами. Я даже не сразу поняла, о чём она говорит: какой фюрер, куда выезжать с клиентом и зачем? В какой-то момент даже подумала, что это была не первая выпитая бутылка на столе у Валери, и она начинает заговариваться.
А потом до меня дошло.
– Погоди, выходить с клиентом, это что же… с ним нужно….
– Трахаться, милая, трахаться! – почти что радостно закончила она мою фразу.
Я замотала головой. Боже, неужели Валери… теперь проститутка? И она считает это хорошей работой? Такой хорошей, что зовет туда и меня? Все это никак не укладывалось у меня в голове.
– Нет, это точно не для меня.
– Ну не скромничай. Для тебя. Приоденешься, в салон приличный сходишь – отбоя от клиентов не будет.
Я в ужасе помотала головой, а потом залепетала, почти оправдываясь:
– Нет, ты не подумай –