записи Освальда и тем самым ставят под сомнение его дневник как источник информации, заслуживающий доверия. Комиссия широко использовала этот источник в своей работе.
Показания самого г-на Кара-Патницкого расходятся с данными КГБ и Освальда о «боткинском эпизоде»: если он был тем самым «бизнесменом» и «пожилым американцем», почему он отрицает факт знакомства с Освальдом?
В отчете комиссии сказано: «Все же самые надежные сведения о пребывании Освальда в конце 1962 года исходят из архивов американского посольства в Москве, из показаний служащих посольства…» (ОКУ. Гл. 6. С. 254). Возможно ли сейчас из названных источников получить какие-либо сведения об участниках «боткинского инцидента» (например, о «бизнесмене», его «друге» из сотрудников посольства, звонке в больницу и др.)?
Может быть, после всего изложенного читатели со мной согласятся, что «боткинский инцидент» носит довольно запутанный характер и тем самым напоминает лабиринт.
Прожив в Москве чуть более двух с половиной месяцев, американский гражданин Ли Харви Освальд получил новый статус – статус лица без гражданства – и остался в Советском Союзе.
Вряд ли кому тогда могло прийти в голову, что почти день в день спустя четыре года после того, как в 1959 году Освальду было разрешено остаться в Союзе, вновь возникнет вопрос о его приеме в советское гражданство, но уже в силу других обстоятельств и без его участия, по инициативе руководителей администрации США. Об этом будет рассказано далее.
ВТОРОЙ РАУНД
Если прибегнуть к спортивной терминологии и назвать период пребывания Освальда в Москве первым раундом в его взаимоотношениях с КГБ, то, по-моему, бывший американский морской пехотинец его выиграл, хотя и с минимальным преимуществом. Действуя с завидным упорством, даже посягнув на собственную жизнь, он поставил высшие советские государственные органы в затруднительное положение и за полтора месяца вынудил их принять решение, разрешающее ему проживание в СССР. Это было компромиссное решение, поскольку ему было дано согласие на проживание в Советском Союзе в течение года, но без предоставления политического убежища и советского гражданства, к чему с первого дня появления на московской земле стремился Ли Харви Освальд.
В январе 1960 года пошла первая минута второго раунда, продлившаяся год. За это время КГБ предстояло решить: шпион – не шпион, нужен – не нужен, оставлять – не оставлять – и доложить свои соображения в ЦК КПСС для принятия нового решения о дальнейшей судьбе назойливого американца.
Судя по всему, на этом отрезке второго раунда соперники – Освальд и КГБ – не очень беспокоили друг друга. Из беседы автора с бывшим председателем КГБ В.Е. Семичастным:
«Вопрос. Какой контроль осуществлялся за Освальдом в Минске?
Ответ. Обычный, рутинный, с использованием агентуры, средств оперативной техники, наружного наблюдения…
Вопрос. Осуществлялся ли контроль за Освальдом особым образом, отличным от наблюдения