это в стране, где отношение к партиям и парламенту в целом всегда было, мягко говоря, прохладным. Что же мы тогда насаждаем? Опять «играем в демократию». Иными словами: мы пытаемся вроде бы выстроить демократические устои, а на деле запускаем совершенно противоположные процессы. Известный русский философ Иван Ильин в 1951 году в своей работе «Предпосылки творческой демократии» отмечал опасность политического течения, которое назвал «фанатизмом формальной демократии». Он писал о фанатизме демократии, которая сводит все государственное устройство к форме всеобщего и равного голосования, отвлекаясь от качества человека и от внутреннего достоинства его намерений и целей, примиряясь со свободою злоумышления и предательства, сводя все дело к видимости «бюллетеня» и к арифметике голосов (количество). Да еще в нашем современном звучании можно акцентировать внимание и на том, как идет выявление количественного уровня голосов и соответствует ли он реальному волеизъявлению граждан. Масштабность нарушений на уровне подсчета голосов на выборах разного уровня бывает поистине фантастической. Ну и о какой тогда демократии можно вообще вести речь, если можно запросто своровать даже голос избирателя, а с ним и самое главное право гражданина – делать осознанный выбор и самостоятельно и ответственно выбирать свою судьбу?
Номенклатурный реванш
Демократия предполагает рост самостоятельности самих граждан. Если мы действительно говорим о демократии как власти народа. Не о той демократии понарошку, когда на самом деле правит монополия от имени народа. Монополия корпорации, тайной масонской ложи или конкретного политика. Монополия чиновника, чей номенклатурный принцип попадания на соответствующую должность вовсе не означает подтверждения его профессиональных и нравственных качеств. Такая, с позволения сказать, демократия, которая при легком дуновении ветерка начинает превращаться в свою прямую противоположность. Как сказал однажды Збигнев Бжезинский, «тоталитаризм – это, по существу, всего лишь доведенная до логического завершения демократия». Или, иными словами, доведенная до абсурда. Демократия, попавшая в монополистические сети и задушенная в объятиях этого «дракона».
Рост чиновников и номенклатурного принципа «ротации» кадров не такой уж и безобидный, как может показаться на первый взгляд. Разрастание этого сорняка способно убить даже самое жизнестойкое растение.
Как, скажите, может сегодня развиваться Россия, если на ее ногах путы чиновничьих гирь. Задумаемся над цифрами. Каждый второй россиянин сегодня так или иначе работает на государство. А более 33 млн. человек так или иначе зависят от казны. По данным Росстата все вроде бы и не так страшно. «Всего-то» чуть более 1 млн. 100 тысяч чиновников. Но мы ведь понимаем, что каждому чиновнику положен не один кабинет, а как минимум два – для секретаря. Плюс еще помощники, замы, помы и т. д. А также охранники, уборщики, водители и другие категории работающих,