не о чем. Традиция… Эх, переломал бы я эти традиции к чертовой бабушке.
– Ну, это ты зря, – попробовала я обидеться. – Я к спиртному равнодушна.
– Зачем же тогда ее в кафе пригласила? – резонно спросил Славик. – Хотя дело не в тебе, она привыкла по кабакам шастать. Где работает Лариса, помнишь? Почему говорят, налоговиков не любят? На мой взгляд, их просто обожают, жить без них не могут! Отблагодарить хотят – или презенты приносят, или в ресторан приглашают. А какие презенты у нас любят носить? Правильно, коньяк и шампанское. А уж если куда приглашают, так гуляют на всю катушку. Вот Лариска и привыкла к «сладкой жизни». Она иной раз приходит с работы и не ужинает – сыта, на жареную картошку смотреть не может, сосиски у нее тошноту вызывают. Спрашиваю, почему не ешь. А она отвечает: «Не хочется». Где уж после эскалопов сосиски жевать?
– Извини, я не знала.
– Да ты-то здесь при чем? И работа здесь ни при чем. Это я во всем виноват. Чего Лорка бесится? Насмотрится за день на «дольче виту», домой приходит, а тут я сижу, как тень социалистического прошлого со всеми его атрибутами. Машина у меня «Жигули», папаша пожаловал на окончание института. В то время как многие «Мерседесы» каждый год меняют, у меня денег нет, чтобы резину заменить. Квартира с мебелью от бабки в наследство досталась. Сама видишь, даже «стенка» с тех времен стоит. Хорошо хоть восемь лет назад я выиграл на заводе польскую кухню, а так бы на бабкиных табуретках сидели. Перечислять дальше? – Славик грустно рассмеялся.
Я хотела вставить, что многие так живут, но он понял, о чем я собираюсь сказать, и, не дожидаясь, когда я раскрою рот, продолжил:
– Нет, конечно, все не так плохо, на жизнь нам хватает, Лариске на тряпки тоже, сынишка на приставке играет, в секции разные ходит, а вот «Мерседес» я купить не могу, и шубу из норки тоже не могу. Я даже эту самую норку от кролика вряд ли отличу. Зато моя благоверная, которая по бедности ходит зимой в искусственной дубленке, вчера по телефону не советовала своей знакомой покупать шубу из песца, она, дескать, из личного опыта знает, как этот мех быстро стареет. Мне стало смешно, а потом – жалко Лариску и обидно за себя, вроде бы не дурак, а жить не умею.
– Слав, а может, тебе поменять работу?
– Не знаю, сделали мне недавно одно заманчивое предложение, – задумчиво протянул Славка, решая про себя, рассказывать мне или нет.
– А ты? – живо поинтересовалась я, подталкивая его к откровенности. – Ты это предложение принял?
– Нет, еще нет. Есть обстоятельства.
– Чего же ты ждешь? Удача – барышня капризная, может к другому переметнуться. Упускать ее нельзя.
– Я инженер и совершенно не понимаю, как люди делают деньги, ведь можно во что-то нехорошее вляпаться, – наклоняясь к моему уху, зашептал Славка, а потом отпрянул и громко возмутился: – Все чем-то торгуют, перепродают. Но так же нельзя, нужно кому-то и работать? Не могут все торговать! Кто-то должен и производить!
– Производят! Слава, производят. Кто мебель делает, кто столяркой занимается.