будет крайне сложно. Тогда было принято решение подвергнуть юношу запрещенным методам допроса. Его приковали наручниками к металлическому стулу и надели на голову целлофановый пакет. Менахем стал задыхаться, воздуха не хватало, виски начали пульсировать со страшной силой, глаза от боли выкатывались из орбит, жуткий огонь резанул по груди, он застонал, но тут же замолк, скрежеща зубами. Следователь снял пакет только тогда, когда почувствовал, что задержанный теряет сознание. Холодная вода привела юношу в чувства. В глазах плыли красные пятна. Пакет вновь оказался на его голове, и все началось заново. Он опять потерял сознание. Целое ведро воды было вылито на его измученную голову. Так повторялось пять раз, пока следователи не поняли, что и этот метод не поможет им добиться нужного результата. После трех часов пыток уставшие дознаватели пожаловались на крепкого орешка начальству. Вскоре информация о необычном преступнике дошла до самого Эфраима Галиви.
Директору «Моссада» захотелось самому познакомиться со столь уникальным юношей, про которого рассказывали разные небылицы. Честно говоря, руководитель разведки не поверил ни единому слову своих помощников, но он был большим любителем по разгадыванию человеческих душ и ему хотелось доказать коллегам, что все это преувеличенные мифы, которые спокойно можно развенчать. Эфраим Галиви сам направился в камеру, где сидел юный Овадья. Разговор продолжался долго. Директор сидел напротив юноши и не мигая смотрел ему прямо в глаза. Менахем спокойно выдержал долгий пронзительный взгляд, ничем не выдав своего волнения. Так они смотрели друг на друга почти час, первым сломался опытный разведчик, не выдержав, опустил глаза. Эфраим Галиви покинул камеру, ничего не сказав арестованному, но понял, что имеет дело с уникальным человеком. Узнав более подробно историю юноши, директор «Моссада» быстро просчитал мотивацию Овадьи: «Месть! Он хочет отомстить за родителей. Что же, пожалуй, такой человек нам может пригодиться». Эфраим Галиви еще месяц продержал юношу в камере, не допуская к нему следователей, а потом пригласил к себе.
Менахем вошел в кабинет руководителя самой могущественной разведки мира осунувшимся, еще более бледным, одежда была помятой, но хозяин кабинета отметил про себя, что глаза юноша по-прежнему не опускал, смотрел прямо в лицо.
– Садись, Менахем, – Галиви жестом показал на стул. – Я знаю, зачем ты совершил столь тяжкое преступление. Ты хочешь отомстить за своих родителей?
Юноша молчал, не опуская глаз.
– Хорошо, можешь не говорить мне ничего. Но у меня есть предложение, – директор выдержал паузу, теперь он сам немного смущался от взгляда собеседника. – У тебя будет шанс наказать убийц твоих родителей. Мы постараемся найти их.
Менахем молчал.
– Ладно, не хочешь говорить – не надо. Я хочу дать тебе шанс, – Эфраим Галиви все более убеждался в необычных способностях юноши. – Ты пройдешь конкурс на поступление в «Моссад».