А где же те двое, которых он видел возле закопанной дачи? Может, Казак – один из них? Тогда, кто второй?
Дядька вернулся домой поздно. Попили чаю, он рассказал, что снова в «Зарю» заходил Васенькин. «Ну, тот журналист, что с Каневским проверку у нас учудил, ты помнишь. На сей раз с каким-то молоденьким пареньком. Просто ужинали, встречу отмечали. Подозвали меня, благодарили за фаршированную шейку.
Младший, Николаем его зовут, приехал отметить со своим учителем, как он называл Васенькина, диплом об окончании факультета журналистики МГУ. Оказывается, первые свои заметки в «Кавказской здравнице» он и писал под руководством Вениамина.
Артём спросил, не слышал ли каких-то толков о Лёвке Казаке. И дядька, усмехнувшись, продолжал:
– Так я же о том и начал говорить, да ты перебил. Это они и отправили Лёвку в больницу. Ведь Васенькин и Казак живут в соседних домах, дружат семьями… В последнее время пил Лёвка много. Познакомился с каким-то генералом, вроде начальником алмазного фонда страны, устраивал для него поездки на шашлыки. А сердечко-то у него шалило…
– А про дачу закопанную ничего не говорили?
– Ездили они туда, ведь журналисты, им только подай жареное. Нет, ничего особенного не говорили. Удивлялись чиновничьей наглости…
Эти разговоры всё больше склоняли Тёмку к целесообразности уехать на прииски в ближайшее время.
Цеховики и воры договариваются. 1979 год
Узнал Артём о действительно важном событии не только для города, но и для всей страны, лишь через несколько дней. Пригласили в воскресенье заменить заболевшего певца, выступить в ресторане «Замок». Расположено это очень популярное заведение в красивом ущелье на окраине Кисловодска рядом со скалой, которую называют «Замок коварства и любви».
Сочинили о ней красивую легенду. Её экскурсоводы рассказывают многочисленным курортникам, приезжающим полюбоваться этим прекрасным местом на берегу реки Аликоновки. Вот и Артёму в этот раз пришлось не только петь, но и по просьбе подвыпившей компании со сцены порадовать приезжих, художественно воспроизводя события давних лет.
– Когда-то давно жил здесь богатый и жестокий князь, – привычно начал Артём, поглядывая на статного пожилого грузина, сунувшего ему в карман после исполнения «Сулико» какие-то деньги. – Сердце его было подобно куску ржавого железа. Не знал он любви и жалости ни к далеким, ни к близким. Только единственную дочь свою, Дауту, князь любил и лелеял. Любил, но берег от чужого глаза и держал взаперти. В своих детских играх Даута знала лишь одного мальчугана – Али, сына старого чабана Конова… – Артём нарочно затянул паузу.
Застольная компания слушала вполуха, начали переговариваться между собой. Грузин, видно старший в компании, приподнялся и оглядел стол. Тотчас стало тихо. Улыбнувшись, Тёмка продолжил рассказ о том, как выросшие дети полюбили друг друга. Но князь решил выдать дочь за богатого и знатного жениха. Влюбленные