для начала удивился, а затем уважительно покачал головой: Мюллер сейчас отработал самый деликатный вид иронии – одним лишь текстом. Даже рейхсминистр вынужден был отметить это несомненное достижение группенфюрера соответствующей кривизной губ.
– Фюрер поручает Вам…
При этих словах Мюллер, как бы невзначай, выразительно покосился на присутствующего «отсутствующего» вождя, что также не осталось без «зачёта» рейхслейтером.
– … арестовать этого негодяя Геринга!
– Когда прикажете?
Вот теперь Мюллер «включился»: конкретное задание, да ещё по основному профилю – совсем другое дело! Да и несколько лишних баллов «в фонд доверия рейхслейтера» не помешают.
– Срочно! Немедленно!
Геббельс решительно присоседился плечом к Борману.
– После ареста, этого борова заключить в одиночную камеру тюрьмы Куфштейн.
– А после? Прикажете «окончательно решить вопрос»?
Что означали эти слова, никому в рейхе объяснять не требовалось. Геббельс переглянулся с Борманом. Тот выразил живейшую заинтересованность в «свежем и оригинальном решении», но тут же с сожалением покосился на фюрера. Увы, санкции одного лишь секретаря фюрера для «оптимизации» всё ещё законного преемника было недостаточно. Пришлось «будить» Гитлера.
– Мой фюрер!
Гитлер не поддавался.
– Мой фюрер! – подключился Геббельс.
Фюрер по-прежнему «отсутствовал».
– Мой фюрер! – в унисон отработали рейхсминистр с рейхслейтером.
Словно пудовые гири, фюрер с трудом приподнял веки. В гримасе на его лице без труда читалось неудовольствие.
Геббельс с Борманом переглянулись – и рейхслейтер, живописно прогнувшись, сделал шаг вперёд.
– Мой фюрер, группенфюрер Мюллер просит санкцию
на «упразднение» изменника Геринга!
– На «упразднение»?
Гитлер мгновенно посвежел: это было заманчиво! Заманчиво, но политически нецелесообразно. Всегда нашёлся бы желающий ткнуть пальцем: что же ты за фюрер, такой, если тебя одни негодяи окружают! В итоге фюрер с сожалением мотнул головой.
– Нет, это, пожалуй, лишнее… Как минимум, преждевременно. Для начала подготовьте телеграмму Герингу…
– Какого содержания?
Непонятно, каким волшебством, но Борман уже склонялся над раскрытым блокнотом с карандашом в руке.
– Пишите: «Ваше намерение взять власть в свои руки – государственная измена. Фюрер требует…
Гитлер поморщился.
– Ну, то есть, я требую…
– Понятно, мой фюрер!
Борман и не собирался покушаться на авторство.
– Что требует фюрер, мой фюрер?
– Фюрер требует… то есть, я требую его отставки.
– Мотивировка, мой фюрер? – деловито отозвался «из блокнота» рейхслейтер. Гитлер на время «ушёл за мыслями».
– Чего