На пороге стоял Рудович.
– Доброе утро. Ну ты как? Выспалась? – он вошёл в номер, и я сразу почувствовала, что от него пахнет свежестью и дождём, – ну и духотища у тебя. – С этими словами он подошёл к окну и распахнул створки.
– Привет. Подожди немного, я только умоюсь и приведу себя в порядок, – извиняющимся голосом пробормотала я и, чувствуя себя крайне неудобно от того, что только проснулась, в то время как Рудович, сразу видно, давно уже был на ногах, быстро заскочила в ванную комнату и плотно захлопнула за собой дверь.
– Ну что, удалось выяснить что-нибудь? – спросила я, выйдя из ванной и чувствуя восхитительный запах крепкого кофе.
– Удалось. Присаживайся. Давай быстренько позавтракаем, а то я с четырёх утра в бегах, голодный как чёрт. Мне тут жена наспех настругала бутербродов. – Рудович сделал приглашающий жест рукой.
– С удовольствием, – сказала я, присаживаясь к столу.
– Теперь о деле, – начал капитан, разливая из большого китайского термоса кофе. – Нашли мы ваших пропавших.
– Они живы?
– Увы. Ночью прибыла группа спелеологов из Минска. Меня сразу дёрнули на место. В общем, спустились мы в это подземелье. Жуткое местечко, должен я тебе сказать. – Рудович вздохнул. – Их нашли метрах в трёхстах от входа, вот посмотри, – он протянул мне стопку фотографий.
Я взяла снимки в руки. Скрюченные в предсмертной агонии тела лежали на тёмном песке недалеко друг от друга. Обезображенные гримасами ужаса лица мертвецов. Обрывки толстых верёвок на шее. Труп крайнего слева я узнала сразу. Это вне всяких сомнений был начальник Томкиной охраны Жорик, двух остальных я не знала. Жуть. Я вернула фотографии Рудовичу. Есть сразу расхотелось.
– Это они? – спросил Рудович с набитым ртом.
– По всей вероятности, да, – ответила я, – но я узнала только одного – Жорика. Остальных я никогда раньше не видела. Толстяк у стены, по всей вероятности – Базиль. А рядом с начальником охраны, скорее всего, Томкин водитель. Что с ними произошло? Судя по фотографиям, их задушили?
– В том-то всё и дело, что нет. У всех троих начисто отсутствуют признаки удушения – ярко выраженные странгуляционные полосы, вывалившиеся языки и тому подобные «прелести». Как, впрочем, и вообще какие-либо повреждения на теле. Но вот что совсем странно, – Рудович сделал паузу, – у всех троих обрывки верёвок на шее. И гримасы ужаса на лицах. Тебя ничего во всем этом не настораживает?
– Подожди, – я отставила чашку в сторону, – ты хочешь сказать, что они умерли от страха? А уж потом на шеи мертвецов накинули верёвку? Или сначала – верёвки? Ну это же полный бред! Не знаю, как насчёт остальных, но с Жориком, будь он в сознании, такой номер ни за что не прошёл бы. Я его знаю. Вернее знала, – поправилась я, – бывший сотрудник ГРУ, профессионал до мозга костей. Томка рассказывала, что в своё время он воевал в составе группы «Альфа», брал